[Параметры миссии не дозволяют давать названия планетам.]
– Параметры миссии могут пойти куда подальше. Я их нашел, и, черт побери, у меня есть право придумать для них названия. Если в будущем колонисты захотят их изменить, они смогут это сделать.
[Есть, сэр.]
Ухмыляясь, я посмотрел на изображение и вдруг нахмурился. Беспилотники-исследователи. Че-е-е-ерт.
– Гуппи, у нас есть инфа о полезных ресурсах в поясе астероидов?
[Никак нет. Требуется тщательное изучение.]
– Ох. Вечно какие-нибудь сложности. – Я вздохнул. – Ладно, проложи курс так, чтобы мы могли пройти над всем поясом астероидов. Тогда и решим, где обосноваться.
* * *
Исследования заняли несколько недель. Пояс астероидов оказался на удивление размытым, и, чтобы составить полную карту, нам пришлось сделать два полных витка вокруг звезды. Результаты меня разочаровали, и я решил, что придется искать тяжелые элементы на двух планетах-гигантах. Гигант, который находился ближе к Солнцу, был довольно большим, поэтому, вероятно, он сумел захватить много спутников.
Активировав автоматизированный завод и половину «собирателей», я поручил им добычу и переработку сырья, а затем отправился к более крупному из двух гигантов.
Планета 40Э-2, поразительный образчик планеты-гиганта, была почти в три раза тяжелее Юпитера и почти соответствовала параметрам коричневого карлика. 24-часовой период вращения создавал огромные горизонтальные фронты погоды и около десятка зон высокого атмосферного давления, которые превзошли бы даже Большое Красное Пятно.
Планета также могла похвастаться несколькими сотнями спутников. Не менее шестидесяти из них были достаточно большими, чтобы иметь сферическую форму, и половина последних обладала атмосферой. Я тщательно просканировал спутники поменьше и обнаружил пару десятков с достаточно крупными залежами металлов и тяжелых элементов. Я развернул второй завод и поручил ему заняться более вероятными кандидатами.
Переработка сырья в двух разных местах создавала проблему с логистикой. Поскольку на планете, которая находилась ближе к звезде, хватило бы материалов на первое время, я поручил паре «собирателей» регулярно отвозить на нее партии уже очищенного сырья.
Прибыв на завод, который находился внутри системы, я увидел, что первые партии беспилотников-исследователей почти готовы. Убедившись в том, что все идет хорошо и что ИМИ сами справляются, я отправился обратно к Вулкану и Ромулу.
На создание подробных карт этих планет ушло много времени. У Вулкана, более крупной из них, атмосфера была плотнее, с повышенным содержанием углекислого газа, и поэтому на поверхности средняя температура была выше. На Ромуле, планете поменьше, я обнаружил ледниковые шапки, но, судя по тому, как они менялись, я сделал вывод, что они, возможно, сезонные. В данный момент в северном полушарии была в разгаре весна, и, так как год состоял всего из 258 земных дней, времена года чередовались быстро.
* * *
Наконец настал тот день, когда в моем распоряжении оказалась первая партия беспилотников-исследователей. Я загрузил в них системы для анализа биоматериала и отправил вниз, по четыре на каждую планету. Радость и волнение переполняли меня.
Я решил начать с экваторов, где разнообразие живых организмов будет максимальным, а затем постепенно продвигаться к полюсам. Один беспилотник из каждой пары займется обитателями воды, а другой – жителями суши. Я знал, что не смогу изучить даже малую часть всей биосферы, но был один важный вопрос, на который следовало ответить: биосовместимость.
Прошло полдня, прежде чем начали поступать первые изображения. Биосфера Вулкана отличалась разнообразием; там жили даже существа размером с динозавров. На Ромуле, с другой стороны, не было животных крупнее волка, и экосистемы выглядели довольно скудными. Различия между планетами нельзя было объяснить только климатическими условиями. Я предположил, что на Ромуле не так давно произошло событие, вызвавшее вымирание живых существ.
Настоящим сюрпризом стали результаты анализа на клеточном уровне. Оказалось, что живые существа на этих двух планетах, скорее всего, являются друг другу родичами. Структура клеток была слишком похожа, и это не могло быть случайностью. Я вспомнил старые гипотезы, по которым жизнь на Земле была занесена с Марса на фрагментах метеоритов. Здесь же планеты вращались друг вокруг друга, и поэтому подобное событие становилось еще более вероятным.
Оставалось лишь ответить на вопрос о биосовместимости. Смогут ли организмы с Земли существовать здесь? Я вспомнил «Путь к Эдему» – серию «Звездного пути», в которой вся планета оказалась ядовитой. Это будет страшный облом – преодолеть шестнадцать световых лет и выяснить, что жить здесь нельзя.
До завершения строительства космической станции оставалась еще пара месяцев, но я поручил Гуппи отправить предварительный отчет в Солнечную систему, а также Биллу. Сейчас, через двадцать лет после окончания войны, ВЕРА вряд ли еще существует, однако отметать этот вариант не стоит. Меня немного удивило, что я по-прежнему забочусь об интересах человечества, но, с другой стороны, за «звонок» с меня лишних денег не возьмут. Видимо, я понял, что само по себе исследование космоса как бы бессмысленно.
Данных для анализа белков у меня не хватало, но я уже мог классифицировать углеводы и жиры, а также искать очевидные источники проблем – например, высокую концентрацию тяжелых металлов, мышьяка и тому подобного. Механические желудки моих беспилотников обрабатывали органику тем же способом, что и человеческие. Анализ одного образца, полученного на выходе, займет целый день, но времени у меня было в избытке.
20
Билл, декабрь 2145 г. – Эпсилон Эридана
Даже на Земле не все клетки одинаковые. У нас есть прокариоты, эукариоты, бактерии, археи и вирусы. Так что нет, вряд ли возникновение какой-либо конкретной клеточной структуры является неизбежностью. Но если вы спрашиваете о том, съедобны ли они, не забывайте, что мы метаболизируем не клетки, а углеводы, белки и жиры. Главное – то, на какие компоненты распадаются чужеродные клетки после обработки в наших желудках.
Доктор Стивен Карлайл, семинар «Исследование галактики»
Как человечеству удается выживать? Почему родители просто не съедают детей?
Райкер, Гомер и корабль-обманка исчезали вдали. Райкеру и Гомеру придется идти с ускорением не более чем 2 g, чтобы корабль первой версии от них не отстал.
Гомера и Гарфилда мы активировали одновременно. Гарфилд, мой клон, согласился остаться в системе и управлять заводом, который мы уже прозвали «Скунс». Приятно, что теперь у меня есть напарник и собеседник. Список дел у меня был длиной с мою виртуальную руку, и я уже мечтал о том, чтобы кто-то с энтузиазмом мне помогал – и при этом не был огромной рыбой.
– Они у меня на мушке. Можно мне их уничтожить? Ну, пожалуйста?
