— Я бы предпочел, чтобы ты, на меня села, — превозмогая боль в боку и в челюсти, я хотел пошутить, разрядить обстановку.
Девушка смотрела на меня большими глазами, в которых плескалась злость и отчаяние. Только сейчас, я разглядел синяк над бровью, захотелось подойти и прижать ее к себе, поцеловать. Не думая, что делаю, протянул руку и погладил костяшками пальцев синяк. Она резко дернулась и огрела меня по темечку дыроколом, которым прижали край чертежа, чтобы не скручивался.
Согнулся пополам и застонал, не ожидал такого поворота. Стал пятиться назад к креслу.
— Прости, прости пожалуйста! — рванув ко мне на помощь, Тамилия запнулась об валявшийся на полу дырокол и начала падать.
Я только успел выпрямиться и подхватить ее, опять получив головой в челюсть.
— Что ж это такое? — зашипел я. — Ты ходячее несчастье, решила мне что ни будь сломать? Плохая месть, лучше сразу добей, я больше не хочу в госпиталь!
— Из тебя плохой шутник, — просипела она, поднимаясь на локтях. Каким чудом она оказалась на мне, не знаю.
Я держал Тами за талию, почти, мои руки были гораздо ниже талии. Смотрел в голубые озера, которые меня затягивали. В них плескалась злоба и недоверие. Такие противоречивые чувства. Не удержался и зафиксировал ее голову, впился в слегка приоткрытые губы поцелуем. Она меня пленила. Я хотел ее всю, хотел обладать, прямо здесь и сейчас.
Мой язык изучал, одновременно пытаясь подчинить. Тами начала отвечать на поцелуй. Я даже перестал чувствовать боль. Ее руки гладили мои плечи, зарывались в волосы.
— Макс, так нельзя, — оторвавшись от меня, шепотом проговорила она, глаза были наполнены слезами.
— Почему? — сиплым голосом, спросил я. — Может быть, я, хочу на тебе жениться?
— Плохая идея, — поджала губы, я не смогу родить тебе детей, — чуть ли не плача, продолжила она.
— Почему? — как попугай, повторил я.
— Потому что, не смогу! — отвернувшись, повторила она и быстро поднялась, поправила на себе одежду и глянула на меня уже совсем другими глазами. — Я принесу аптечку, — холодно оповестила она и вышла из кабинета.
— Что за бред?! — перекатываясь на бок и аккуратно вставая, спросил я, но ответом была тишина.
Тамилия вернулась через пару минут, держа в руках небольшой ящик с лекарствами.
— Сядь в кресло, я обработаю тебе рану, — без эмоционально, попросила она. Я подчинился, потому что, сам собирался перекочевать на удобный предмет мебели с жесткого пола.
— Тами, что происходит? — попытался завести разговор.
— А что, должно что-то происходить? Хотя да, я ударила тебя по голове, можешь заявит на меня, — очень сильно прижала она вату с перекисью к ране. — Я пойду под суд и больше никому не буду нужна, — усмехнулась девушка.
— Ты мне скажешь, о чем говорила с Никанором Генриховичем? — ухватил я ее за руку вынуждая остановиться.
— Слушай Макс, — Тамилия смотрела на меня в упор, — оно тебе надо? Вот мне совершенно не надо! Так что давай, ты идешь к своей Танечке, а я живу дальше, своей, — она выделила это слово, — жизнью! Так понятно?
Тамилия бросила мне на колени вату и развернувшись быстро вышла. Я смотрел ей вслед и не мог понять, что же такого произошло? Что случилась во время разговора этого старого маразматика и моей любимой девочки? Только сейчас, я понял, что она мне нужна, не какое-то наследство, чтобы спасти маму, а мадемуазель Тамилия Клеман, которую я хочу сделать Веселовой. И которую я люблю. И пусть весь мир катится к чертям! Я буду добиваться Тами, чего бы мне это не стоило!
С такими нерадостными, но решительными мыслями я взял телефон и набрал деда.
— Вы быстро ушли, — сказал я, как только он поднял трубку. — Предлагаю встретиться на час раньше, мне нужно с Вами кое-что обсудить.
— Хорошо, — проскрипел старик и сбросил вызов.
Мне пришлось постараться, чтобы обработать рану на голове, я крутился перед зеркалом и так и так, но не мог достать, пришлось брать полотенце, идти в мужскую уборную. Чтобы смыть запекшуюся кровь и сушить волосы под сушилкой для рук. То еще зрелище я вам скажу, благо никого не принесло пока я «купался».
Весь день, Тами старалась не попадаться мне на глаза, она всячески избегала этого, передавая через помощников выполненные поручения. У меня в голове все крутилась мысль, почему она сказала про детей? Что ее на это сподвигло?
Неужели, что-то упускаю? Что-то очень важное. Запоздалая мысль всплыла в моем сознании, и я сразу кинулся звонить своему адвокату. До встречи с Никанором Генриховичем оставалось больше двух часов, и я намеревался заехать перед этим в контору, еще раз проштудировать договор. Желательно пункт насчет детей. Ведь не просто так, старый хрыч приезжал, ох не просто так! С Тамилией, я поговорю позже, и все равно выясню, что требовал от нее дед.
Отдав указание секретарю, по оставшимся документам и делам, все также держась за бок, пошел к такси.
Глава 27
— Кать! — набрала я сестре через несколько минут после того как ушёл Никанор Генрихович. — Дело жизни и смерти! — выпалила в трубку.
— Что ты на это раз натворила? — усмехнулась сестра.
— Давай, без твоих подколов, мне нужно срочно поговорить! Приезжай вечером по мне.
— Договорились, в шесть буду, — хохотнула она.
Не успела я положить трубку, как позвонил секретарь Максима Витольдовича и попросил зайти к боссу. Что ему еще от меня нужно?
На столе около Максима стояло две чашки с кофе. Только одна полупустая, и они явно уже остыли. Значит ждал. Я напряглась, думала, начнет с расспросов, но он меня удивил. Начал спрашивать про прораба, предварительно предложив присесть. Плавно разговор перетек к обсуждению проекта. Я разложила на столе чертежи и стала пояснять боссу.
— Что хотел, от тебя, мой дед? — я напугалась от его голоса прозвучавшего рядом с моим ухом. Вскинула голову, чтобы посмотреть в глаза этому ненормальному. О чем ему и сообщила. А когда сказала, чтобы он еще на меня сел, он осклабился и предложил сделать наоборот.
Я смотрела на него с примесью любви и злости. А когда он протянул ко мне руку, и погладил меня по щеке. Я дернулась от его ласки и облокотилась на стол, уперлась рукой в дырокол и… огрела его по голове. Максим взвыл и стал пятиться назад, держась за голову и бок.
Господи! Что я наделала? Вот же неуравновешенная дурында! Хотела его прикосновений и побоялась своей же реакции.
— Прости, прости, пожалуйста! — я ринулась на помощь к боссу, но запнулась об валявшийся на полу дырокол и полетела на Максима. Стукнула его еще раз головой и приземлилась на него сверху.
— Что ж это такое? Ты ходячее несчастье, решила мне, что-нибудь сломать? Плохая месть, лучше сразу добей, я больше не хочу в госпиталь!
