Рокфеллер купил акции нескольких предприятий черной металлургии в 1890-х годах по совету своих консультантов. Вложения не принесли ощутимой прибыли. Разобравшись с помощью финансиста Фредерика Гэтса, почему новый бизнес оказался неэффективным, миллиардер решил спасать положение.
Но он владел лишь незначительным количеством акций и не мог влиять на управленческие решения. Тогда стал скупать недостающие акции. Делать это было нетрудно, ведь страна тяжело выходила из экономического кризиса («Паники» 1893 года). Владельцы активов были рады получить за обесценившиеся акции хоть что-то. В результате Рокфеллер скупил за бесценок рудники в Месаби (штат Миннесота) и железную дорогу, по которой транспортировали руду на сталелитейные заводы.
Нефтяной король не собирался вкладывать в железорудное дело собственные средства – он хотел перепродать акции инвесторам. Но ни один инвестор не поверил в успех, так что пришлось обходиться собственными силами.
Шахтеры на рудниках давно сидели без зарплаты и были готовы к бунту. Поэтому первым делом Рокфеллеру пришлось искать деньги на зарплату своим работникам. Он взял необходимую сумму в банке под высокий процент и сразу отправил ее на рудники курьерским поездом. Проценты по займу он окупил в короткие сроки – добыча и транспортировка железной руды оказались делом прибыльным.
Я уже тогда часто подумывал о том, чтобы удалиться от дел, и лишь «Паника» была виновницей отсрочки отдыха, к которому я так стремился.
Тут я, к счастью, познакомился с Фредериком Т. Гэтсом, участником «Американского Баптистского Общества Воспитания», – дело, которым он занимался, заставило его исколесить Соединенные Штаты вдоль и поперек.
Мне пришла в голову мысль, а не может ли мне помочь Гэтс, человек здравомыслящий, хотя и не имеющий специальных технических познаний в отношении фабрик и железорудного дела, может ли он доставить мне из первых рук сведения о доходности этих предприятий. Он поехал на Юг, я предложил ему изучить железоплавильный завод, в котором я был участником и который лежал на его пути.
Отчет, доставленный им, мог бы послужить образцом того, как нужно составлять подобные отчеты, хотя Гэтс и подтверждал факты, большей частью для меня неприятные. Позже он снова поехал на Запад, и я снова дал ему адреса и названия предприятий, в которых хотя и мало, но все же был заинтересован. Я был уверен, что эти предприятия развивались медленно, но верно, и представьте себе мой ужас, когда из ясного, точного отчета Гэтса я узнал, что и в данном случае крах предприятия, представленного мне в свое время как золотое дно, является лишь вопросом времени, если дела этого предприятия будут идти так же, как и раньше.
Я переговорил с Гэтсом, предложил ему занять у меня место с целью оказать мне помощь в распутывании таких дел, предложил ему стать, как я, деловым человеком, условившись, что это никоим образом не повредит исполнению его собственных важных планов, в основе которых лежали филантропические цели.
Тут же отмечу, что Гэтс обладал редкими качествами коммерсанта, к тому же очень развитыми. Он умело пользовался этими способностями, получавшими особую ценность в силу его пылкого желания принести человечеству пользу путем громадных и широких дел благотворительности. Он состоял председателем «Всеобщего Союза Воспитания» и одновременно работал во многих других обществах, а до этого много лет подряд был нашим деятельным сотрудником во многих начинаниях, спланированных и обеспеченных средствами, полный надежд, что эти планы и начинания являются чем-то большим, чем единичный акт доброй воли.
Сталелитейные магнаты не проявляли интереса к месторождению в Месаби. Ведь залегавшая там руда, при всей дешевизне ее добычи, не годилась для производства железа: она имела форму порошка и взрывалась в доменных печах. Но очень скоро появились технологии производства железа из порошкообразной руды, и оказалось, что Рокфеллер владеет «золотой жилой» – одним из самых перспективных железорудных месторождений.
Миллиардер стал перевозить руду по своей железной дороге и по системе Великих озер. Низкая себестоимость сырья и контроль над перевозками обеспечивали высокую прибыль. В прессе стали муссироваться слухи о том, что агенты Рокфеллера подыскивают места для строительства гигантских сталелитейных заводов.
Превращение Рокфеллера в «предводителя металлургической отрасли» «стало спектаклем, захватившим воображение большинства американцев». Газетчики, гонявшиеся за сенсациями, предрекали эпохальную битву между властелином нефти Джоном Рокфеллером и властелином стали Эндрю Карнеги – «между двумя богатейшими людьми в мире, между двумя мощнейшими промышленными корпорациями».
На самом деле Рокфеллер и Карнеги были в прекрасных отношениях и вовсе не стремились «воевать». У нефтяного короля не возникало желания вторгаться в малознакомую, рискованную сферу производства стали и изнемогать в конкурентной борьбе. Он понимал, что разумнее всего заключить соглашение с группой Карнеги.
В декабре 1896 года была заключена «эпохальная сделка»: в обмен на обещание Рокфеллера воздерживаться от соперничества в производстве железа и стали Карнеги обещал воздерживаться от конкуренции в сфере транспортировки руды. Группа Карнеги арендовала на 50 лет рудники Рокфеллера, а нефтяной магнат перевозил руду на предприятия Карнеги по своей железной дороге и на своих судах.
Гэтс был много лет подряд связан с моими личными делами. Он прожил со мною бок о бок не один черный год, снимая с моих плеч немало забот и огорчений, оставляя мне немало часов на отдых и игру в гольф, на обдумывание дальнейших проектов, на пересаживание деревьев и другие занятия. Его старания об учреждении нашей «Палаты воспитания», его детальные сообщения о тех областях, в какие надо бы направить исследования медицины, и многие другие старания уже увенчаны блестящим успехом. За последние десять-двенадцать лет с ним эту ответственность разделил и мой сын, а недавно к ним обоим присоединился Стар Дж. Мэрфи. Но Гэтс, как уже было сказано, нес долгие годы эти обязанности один и вполне заслужил то уважение, с которым мы к нему относимся.
Но вернемся к истории моего сомнительно инвестированного капитала. Гэтс самостоятельно изучил каждое дело и сделал все, что только мог. Одним из непоколебимых наших принципов всегда было по возможности не допускать до банкротства бизнес, в котором мы были заинтересованы, так как вмешательство суда во многих отношениях убыточно и часто влечет за собою еще большие убытки из-за снижения ценности предприятия. Наши стремления всегда были направлены к тому, чтобы следить за делом, оберегать его, снабжать средствами, раз оно в них нуждается, улучшать производство, по возможности снижать цену на продукцию и пользоваться удачными случайностями, вызванным течением времени и нашим терпением. И в итоге превратить убыточное предприятие в доходное, способное встать на ноги.
И вот мы изучили самым тщательным образом положение этих наших злосчастных предприятий, сильно опустившихся за 1893—1894 годы – в период упомянутой выше «Паники». После этого мы годами держали управление ими в своих руках, порой покупали паи некоторых из них, порою сбывали свои собственные паи. И таким образом почти все эти предприятия спаслись от убытков, позора банкротства и вмешательства суда.
