- Ты могла, а я нет? – зло буравил он её взглядом. – Убрать. Наверх.
Борис стоявший всё это время недалеко от нас кивнул и Зою с сыном вытолкали к лестницы которую я и не заметил.
- Мы останемся с вами? – спросила, прижимаясь сильнее ко мне нимфа и гладила животик.
- Хорошо, – ответил ей Валерий Михайлович. – Как ты посмел? – спросил он у сводного брата.
- Я, я, мне, – начал блеять колобок.
- Борис, не выпускать их из дома, в общем ты знаешь, про телефоны не забудь, – отдал он распоряжение и поднялся, опираясь на свою трость. – Ребята поехали из этого гадюшника.
Мне больше повторять не надо, я быстро снял с себя куртку и укутав малышку пошел вслед за мужчиной.
- Всё будет хорошо, – прошептал я своему ангелу направляясь к машине.
Страшная комната
Снежана
Артём бережно прижимал меня к себе, тёрся щекой о мою макушку, шептал нежные слова. Мужчина, с которым приехал любимый сидел на переднем сидении и тихо говорил по телефону.
Меня так трясло от случившегося, что даже Тёмина куртка не помогала.
- Я взял на себя смелость и вызвал врача, – повернувшись вполоборота, насколько давал ремень безопасности, оповестил нас он.
- Спасибо, – тихо отозвалась я.
- Не за что дочка, – грустно улыбнулся седовласый мужчина и отвернулся.
Напряжение начало отпускать, и я задремала, сквозь сон чувствовала тепло своего защитника и его руки, прижимающие ещё крепче.
Снился мне малыш, который агукал и тянул свои ручки ко мне из кроватки. Я всё пыталась до него дотянуться, но резкие толчки всё дальше отодвигали от меня моё чудо. Я начала его звать, просить не уходить от меня. А кроватка всё дальше и дальше ускользала от меня. Начала метаться по комнате, но каждый раз натыкалась на стеклянную стену сквозь которую не могла достучаться до малыша. Била кулаками по прозрачной поверхности не боясь пораниться. Горячие слёзы текли по щекам, я ими практически захлёбывалась и выла в голос от безысходности. Уговаривала крошку вернуться, не уходить от меня, говорила, что очень сильно люблю.
Поднималась на ноги и снова падала от бессилия. Боль растекалась по всему телу, сквозь вату слышала плач и взволнованный голос Артёма.
От страха у меня зубы отбивали чечётку, я так боялась, что холодный пот струился по спине не давая подняться и идти дальше. Живот резало, крутило и мне казалось, что этому нет конца.
- Снежка, Снежана! – где-то вдалеке кричал любимый. – Малыш ты меня слышишь?
- Слышу, – едва шевеля губами отозвалась, не открывая глаз.
- Сейчас, мы почти приехали, – тормошил он меня. – Не засыпай! – уже уплывая обратно в ту странную комнату услышала я.
Малыш – он плакал, громко, навзрыд. Колыбель стояла рядом, протяни руки и возьми, но я была неподвижна. Как будто бы меня парализовало, голос пропал, и я только могла сипеть. Непрерывно следила за ребенком, старалась даже не моргать и уже мысленно общалась с крошкой.
Громкие звуки заставили отвлечься от малыша, сильные руки схватив за талию, вытягивали из стеклянной тюрьмы.
- Борись! – слышала обрывки слов и фраз. – Не оставляй меня!
Я упиралась как могла, в какой-то момент мне даже удалось сдвинуться с места. Резко протянула руки и схватила свою чудо на руки, бережно прижимая к себе, позволив Артёму забрать меня только вместе с малышом.
“Пип-пип-пип” слышала я вдалеке. Горло ужасно саднило, хотелось пить. Во всём теле не было живого места, казалось, что меня переехал асфальтоукладчик.
Едва разлепила веки, как тут же зажмурилась, яркий белый свет ослеплял.
- Снежан, – шепотом позвал Артём. И вот тут-то я поняла почему у меня так болит горло, интубационная трубка мешала.
Снова открыв глаза посмотрела на взволнованное лицо мужчины. Чёрные круги под глазами, обросший и безумно родной.
Хотела спросить, что со мной, но тема опередил:
- Тише родная, – ласково сказал он и погладил меня по голове, – уже всё хорошо.
- Вы можете сжать мою руку? – раздался голос совсем рядом, и холодная рука коснулась моей ладони. Я пыталась, честно, но безрезультатно.
- Поспи ещё родная, – погладил Артём меня по голове.
Я старалась спросить про малыша, показывала глазами, но Артём то ли не понимал, то ли делал вид что не понимает...
Артем
Снежку трясло так, что слышно было слышать, как стучали её зубы. Малышка куталась в мою куртку и не могла согреться. Я обнимал её и нежно гладил.
Моего ангела трясло, а вместе с этим меня колбасило.
В какой-то момент почувствовал, что Снежана стала тяжелеть, значит засыпает. Прижимал моё сокровище к груди и потихоньку гладил по голове.
Мы тихо переговаривались с Валерием Михайловичем, обсуждали дальнейшие действия.
Резко малышка дёрнулась и ее начало подбрасывать в прямом смысле этого слова. Она так дергалась, что я не мог удержать её на месте. Меня охватила паника. Я хоть и врач, но в такой момент, когда что-то происходит с твоими близкими людьми, тебя выбивает из колеи.
Я пытался разбудить мою нимфу, но она никак не реагировала. Только металась из стороны в сторону. Её лицо стало белее мела, губы посинели. Было такое ощущение, что из неё выпили всю жизнь, а заодно стерли все краски. На лбу проступил пот, и мне стало действительно очень страшно.
- С ней что-то не так! – очень громко сказал я
- Что именно? – уточнил мужчина, набирая номер на смартфоне.
- Не знаю что!
- Не паникуй! Быстро в больницу! – это уже было сказано не мне, он отдал приказ шофёру.
Я опустил руку, хотел покрепче ухватить мою девочку, и посадить поудобнее у себя на коленях. Сразу почувствовал что-то мокрое на её ногах. Мой мозг конечно уже знал, что это. Но я в неверии поднес руку к лицу и разглядывал окровавленную конечность.
В больницу мы ехали на запредельной скорости. Я что-то кричал, мой новоявленный отец отдавал указание шофёру. Одновременно звонил по телефону четко, без паники распоряжался.
Я почувствовал шевеление, и мой ангел попыталась открыть глаза.
- Снежка, Снежана! Малыш, ты меня слышишь? – орал я на всю машину.
- Слышу, – едва шевеля губами, ответила она.
- Сейчас, мы почти приехали. Не засыпай! – пытался привести её в чувства, и крепче прижимал к себе, даря тепло.
Подъехав к больнице, я в открывшуюся дверь подал охраннику свою девочку. К нам уже спешили медики с каталкой. А для меня всё происходило как во сне.
Хотелось заорать на весь мир, чтобы не смели к ней подходить, прикасаться. Но я понимал необходимость в данном случае.
