– Ты почему не звонил? – насупилась я.
– Да разбирался с болезнью отца, звонил нашим, Ивана Михайловича пришлось напрячь.
– Там всё так серьёзно? – покачала я головой.
– Вот именно что да. Только Валерий Михайлович не болен раком, – Тёма тяжело вздохнул и сел на второй стул рядом со мной.
– Что? Как такое может быть?
– Всё в этой жизни может быть, мой ангел, – любимый сидел и наблюдал, как я кушаю, сложив руки в замок. Он поставил локти на стол, облокотив подбородок на них. В глазах читалась усталость.
– Так что произошло?
– Люди Чернова сейчас разбираются, но я склоняюсь к тому, что его планомерно травили.
– Ничего себе! – у меня аж ложка из рук выпала. – Почему ты так думаешь?
– Вода была с характерным запахом, лекарства, что назначены, не подходят к лечению той болезни, какую нашли у Валерия Михайловича, да и медсестра, что смотрела за приёмом препаратов и ставила инъекции – просто сбежала. Я просто попросил все назначения, и она испарилась.
– Мда! – протянула я.
Дверь потихоньку отворилась, санитарка принесла обиженный цитрус быстрым шагом подошла к столу, положила передо мной оранжевый большой и вкусно пахнущий плод.
– Спасибо! – поблагодарила я её.
– Здоровья тебе деточка, – расплылась она в улыбке и так же быстро вышла.
– Я и забыл про фрукты, – ужаснулся Тёма. – Вот же я дурак!
– Всё нормально, я не хочу ничего, – положив свою ладонь, сжала его руку.
– У меня замечательная новость! – просиял как начищенная монета на солнце любимый. – Завтра с утра тебя выписывают.
– А вот это здорово! – улыбнулась я.
Тёма притянул меня к себе и нежно поцеловал в уголок губ. Он прижимал меня так бережно, что я чуть не расплакалась.
– Малышка, – Артём опустился на одно колено передо мной. – Я понимаю, что сейчас не время, да и не место, но я хочу всегда быть с тобой рядом! Делить, не только одну постель, но горести и радости. Помогать тебе с малышом, менять ему памперсы, вставать по ночам. А самое главное, позволь мне любить тебя и присутствовать в вашей жизни – твоей и нашего малыша. Ты выйдешь за меня замуж?
По моим щекам лились слёзы в три ручья, я смотрела в любимые глаза и не могла произнести ни слова. Не потому что не хотела, а потому, что сейчас были сказаны самые тёплые, самые заветные слова в жизни каждой женщины. Но не каждой удаётся их услышать.
Тёма достал из кармана бордовую бархатную коробочку в виде сердца. Открыв ее, протянул мне. Красивое небольшое колечко с россыпью камней и выгравированная надпись внутри. «Люблю тебя, моя порочная случайность!»
– Да, – глотая слезы, шепотом ответила я. – Я согласна!
Артём надел мне колечко на палец и поднявшись с колен, поцеловал.
– Тём, у меня, наверное, сейчас видок ещё тот, – пряча улыбку, сказала я, уткнувшись в грудь любимому.
– Для меня ты в любом виде самая- самая!
Всё встаёт на свои места
Снежана
Ночь была волшебная. Мы с Артёмом лежали на небольшой больничной кровати, обнявшись, и просто разговаривали.
Любимый рассказывал про свое детство, учёбу в институте и то, как ему было тяжело осознать, что человек, который растил его столько лет, которого он считал отцом, так мог поступить и сказать.
Я, привыкшая жить самостоятельно, привыкшая к тому, что родители только и занимаются своим любимым детищем, а до нас с братом, по сути, нет никакого дела. Я прекрасно понимала Тёму.
Его боль была практически осязаема. А моя – она давно притупилась. Мне не так тяжело как сильному мужчине, лучшему детскому хирургу нашей области. Я просто привыкла. Родители растоптали доверие мужчины, убили любовь одним махом, вернее одной фразой. И на маму он был очень зол. Ну как можно было поверить во все россказни подруги? Хотя, мы не знаем как поступили бы на месте того или иного человека.
Я не знаю, как поступила бы на месте его матери. Ведь и сама недалеко ушла, поверила непонятно во что, не поговорив с Тёмой по душам и не выяснив ничего толком, ринулась как олень в соляную пещеру в «Серебряный ручей». О чем и высказала свое мнение любимому мужчине. Понятно, что он со мной не согласился, потому что обида его ещё очень сильно держала в своих тисках. Но со временем я думаю все наладиться.
Уснули мы далеко за полночь, так и держа друг друга в объятиях и не отпуская, ни в коем случае.
– Малышка, – тёплое дыхание щекотало шею. – Просыпайся, пора собирать вещи и на выписку.
– Ну, ещё пять минуточек, – проговорила я, и повернулась на бок, укрывшись с головой одеялом.
– Нет, – целуя меня в шею и даря кучу эмоций, сказал Артём. – Нужно вставать, за нами машина через полчаса приедет.
– Уже встаю, – едва приоткрыв веки, получила страстный поцелуй. – Не делай так больше, – оттолкнула я мужчину.
– Как? – отходя от кровати, спросил он.
– Не целуй меня с утра, – закрыв руками, лицо я пыталась подглядывать в щель между пальцев.
– Ну так дело не пойдёт! – отняв мои ладони усмехнулся Тёма. – Запомни, когда хочу, тогда и целую свою любимую женщину. Будь то утро, день или вечер. А тем более ночь!
С этими словами Артём навис надо мной и пробравшись руками под одеяло. Слегка сжал сосок и поцеловал с такой страстью, что я на время потерялась.
Оторвались мы друг от друга, когда в дверь настойчиво постучали. После того как любимый крикнул, что можно войти, мой лечащий врач с улыбкой в тридцать два, явно не натуральных, протянул Тёме мою выписку.
– Береги их, – все, также улыбаясь, сказал он и вышел из палаты.
– Обязательно! – вдогонку крикнул он.
– Ну что? Собираемся? – подмигнул мне любимый.
– Да! – практически скатываясь с кровати, ответила я.
Дом Валерия Михайловича поражал своей красотой, и величаем. Выйдя из машины, я в прямом смысле уставилась на особняк. Не могла отвести взгляд от красоты, которая поражала.
– Нравиться? – когда мы поднялись по ступеням и вошли в дом, спросил Валерий.
– Ещё бы! – заворожено произнесла я.
– Вы живёте в одном крыле, мы с Наташей в другом, – я обратила внимание на то, что отец Артёма стоит без трости, приобняв девушку. Её русая коса, перекинутая через плечо, спускалась к поясу. Истинно русская красавица. – Надеюсь, я не обидел вас своим предложением!
– Нет, что вы? – Тёма мне поведал пока ехали, что возвращаться в наш город пока не намерен. Нужно выяснить всё, что связано с теми препаратами, что давала Валерию Михайловичу Кира – медсестра, а что его пытались отравить – это точно. Мой мужчина в этом не сомневался.
