Перемышльский — это его отряд, и он вполне мог принять свой первый и последний бой там, на берегу реки Сан, со своими сослуживцами. Дрались они отважно и не только «защищали рубежи».
«28 июня 1941 г. Советское Информбюро сообщало: “Стремительным ударом наши войска вновь овладели Пе-ремышлем. Враг был выбит из Перемышля 23 июня — на другой день после нападения фашистской Германии на нашу Родину. Впервые с начала Второй мировой войны гитлеровские войска были вынуждены отступить и сдать города”»
.
Приграничный Перемышль, расположенный на берегу реки Сан (теперь это территория Польши), который обороняли пограничники и бойцы РККА, гитлеровцы смогли взять только 27 июня. К сожалению, эта страница истории забыта напрочь.
Олега Ивановского не оказалось в числе защитников города — и в том нет ни грана его вины. На войне никогда не знаешь, когда и с какой именно стороны придётся тебе оказаться у той черты, что делит людей на живых и мёртвых…
На границе шли бои, а они, курсанты школы служебного собаководства, отступали — и это была не их вина, это был приказ. У них были винтовки и собаки — с таким «вооружением» не остановить гитлеровские танки. Зато они несли караульную службу в Киеве, куда дошли пешим порядком (был, кстати, отрезок пути, когда Олег на руках тащил своего сбившего лапы Ашкарта). Потом с собаками пришлось расстаться — курсанты были отправлены в Харьков, где прошли краткосрочную подготовку, после чего младший сержант Ивановский был назначен командиром отделения в 18-й пограничный полк, охранявший тылы 3-й армии. Затем он был переведён в 38-й пограничный полк, на том же Брянском фронте. Понятно, что он рвался на передовую — но у каждого была своя война. Ивановский вспоминал:
«В боях на фронте в эти месяцы нам участвовать не приходилось, задерживали по деревням, по дорогам, полям да перелескам всяких подозрительных людей, потом нам говорили, что и шпионы, и диверсанты попадались, да и дезертиров хватало.
В первых числах сентября <1942 г.> меня, уже в звании старшего сержанта, совершенно неожиданно назначили политруком нашей заставы»
.
Рассказано очень обыденно — просто-таки народные дружинники, задерживавшие мелкую шпану на улицах наших городов! На самом деле всё было гораздо круче и опаснее: не только шпион и диверсант, но и дезертир был при оружии и мог применить его в любой момент — сознавали, терять было нечего…
Затем судьба Олега совершила очередной крутой поворот. 4 сентября 1942 года его направили в особый отдел Брянского фронта, на специальные оперативные курсы, а уже в конце октября он прикрепил на свои петлицы три «кубика» — «младший лейтенант государственной безопасности». Потом, благодаря случайному знакомству с майором-пограничником Соломатиным
[157], назначенным начальником особого отдела 7-го кавалерийского корпуса, он был направлен в это соединение, в 11-ю кавалерийскую имени Морозова
[158] дивизию — оперуполномоченным в 250-й казачий Кубано-Черноморский полк.
До этого Олег в седле ни разу не сидел, а потому первое, что ему пришлось делать, это учиться ездить на лошади и ухаживать за ней. Лошадь для конника не просто «транспортное средство», но и оружие, и надёжный боевой товарищ, а то и друг. Но чтобы было именно так, необходимо найти с ней общий язык и по-настоящему о ней заботиться… Ну а кавалерийский полк, уточняем на всякий случай, это четыре сабельных эскадрона, две артиллерийские и миномётная батареи, сапёрный и химический взводы, взвод связи и подразделения обслуживания. По штату — тысяча сто тридцать восемь человек и тысяча двести девяносто четыре лошади.
Выглядел новоявленный опер кавалерийского полка удивительно красиво: чёрная бурка, на голове — папаха-кубанка, френч, галифе, сапоги со шпорами и шашка на левом боку. Единственным и обидным его недостатком было то, что усы ещё как следует не росли… А так бы — ну, настоящий гусар!
Вскоре Олег получил боевое крещение уже в качестве кавалериста. В первых числах января 1943 года началась Острогожско-Россошанская операция войск Воронежского фронта, имевшая целью разгромить противника в районе Острогожска, Каменки и Россоши, овладеть участком железной дороги Лиски — Кантемировка и создать условия для наступления на харьковском и донбасском направлениях. Войска наносили удары по трём сходящимся направлениям — в частности, с севера гитлеровцев атаковала 40-я армия генерала Москаленко
[159], навстречу которой из района Новой Калитвы двигалась 3-я танковая армия генерала Рыбалко. Действия танкистов поддерживал 7-й кавалерийский корпус генерал Соколова
[160].
«Наступление войск Воронежского фронта началось 12 января боем передовых батальонов в районе сторожев-ского плацдарма. Их успех на следующий день развили главные силы 40-й армии. 14 января в операцию включились 3-я таковая армия и 18-й отдельный стрелковый корпус, а также 6-я армия Юго-Западного фронта.
К исходу 15 января войска 40-й и 3-й танковой армий прорвали оборону противника на всю тактическую глубину и разгромили его четыре дивизии…
16 января войска фронта начали охватывать острогожско-россошанскую группировку противника. Спустя два дня соединения 40-й и 3-й танковой армий вышли в район Алексеевки и завершили окружение 13 вражеских дивизий…»
Однако в ночь на 19 января Олег был тяжело ранен. При подходе к городу Валуйки кавалеристы натолкнулись на немецкие танки и приняли бой. Ивановский тогда вёл огонь из противотанкового ружья, а потом, уже когда отходили после гибели всех артиллерийских орудий, пуля из танкового пулемёта прошла через его шею, ударив в висок командира артиллерийской батареи…
В тот же день был взят железнодорожный узел Валуйки, и за эту победу 7-й кавалерийский корпус был переименован в 6-й гвардейский, а лейтенант Ивановский был удостоен первой своей боевой награды — медали «За отвагу». Ликвидация окружённой россошанской группировки продолжалась до 27-го числа — было разгромлено более 15 немецких дивизий, а шести нанесено тяжёлое поражение; в плен было взято свыше 86 тысяч офицеров и солдат.
В это время Олег уже был в госпитале в городе Кочетов-ке, под Мичуринском. Постепенно приходил в себя, правая рука фактически не действовала, нужно было ещё лечиться и лечиться, однако 16 февраля он услышал сводку Совинформбюро:
«16 февраля наши войска после решительного штурма, перешедшего потом в ожесточённые уличные бои, овладели городом Харьковом.
