Впрочем, Пётр даже умудрился сделать «подарок» для всей своей «родной» 102-й абвергруппы. Разумеется, всё было сделано анонимно, и приятным для гитлеровцев назвать этот сюрприз было нельзя.
«В конце 1942 г. абвергруппу возглавил новый начальник капитан Карл Гесс, зарекомендовавший себя как отпетый пьяница и распутник. Ослабление бдительности и дисциплины в группе “Гальченко” ловко использовал в своих интересах, причём довольно простым способом. В одну из тёмных январских ночей Прядко и привлечённый им для подпольной работы шофёр группы Василий Матвиенко крупными буквами написали на стене здания, в котором размещалась абвергруппа, следующую фразу: “Здесь живут шпионы во главе с Гессом и прочими бандитами. Вам не уйти от заслуженной кары!”
Утром надпись была обнаружена. Немцы решили, что это дело рук местных партизан. Командованию пришлось принимать срочные меры по локализации последствий рас-конспирации местонахождения армейского разведоргана»
.
Первым заслуженная кара постигла самого Гесса, отстранённого от должности. Уже подготовленную к заброске в советский тыл агентуру возвратили в лагеря; многим сотрудникам пришлось менять клички, а сама абвергруппа-102 спешно переехала с улицы Седина на Комсомольскую, в дом 58, — для этого Абверу пришлось пожертвовать находившейся там конспиративной квартирой.
Конечно, это были смертельно опасные «игры», но что оставалось делать разведчику, лишившемуся связи, — не сидеть же на информации, подобно Скупому рыцарю на сундуках с золотом? И ведь далеко не всё у него было так благополучно, как может показаться.
Как мы помним, оформляя «липовые» документы для агентов, Прядко допускал в них мелкие неточности и огрехи, на которые неминуемо обратили бы внимание «проверяющие» по ту сторону фронта. Но это же не заводской «отдел кадров» был, где выписали пропуск, отдали — иди, работай. Перед заброской агенты проверялись всесторонне и всячески, так что в конце концов заместитель начальника абвергруппы Пётр Самутин, бывший петлюровский офицер, обратил внимание на небрежную работу «писаря». Прядко был арестован.
Спасло его самообладание и, быть может, то, что контингент обучаемых в разведшколе был невысокого качества — большинство курсантов допускали грамматические ошибки по неграмотности, без всякого злого умысла. К тому же Пётр твёрдо держался той линии, что работа спешная, а почерк на выданных ему черновиках очень неразборчив. В общем, удалось отбрехаться. Также были учтены прежние заслуги «Петра Петренко», дважды возвращавшегося из-за линии фронта с серьёзными материалами. Таких агентов было очень мало, и это подтверждало его надёжность. «Надёжному агенту» строго погрозили пальчиком и… оставили его в абвергруппе-102. Понятно, что с кадрами у немцев было туго.
Что ж, можно сказать, что ему феноменально везло: даже когда он пытался поджечь «родную школу» и это не удалось, пожар быстро потушили, и тогда на него не пало подозрения: гитлеровцы решили, что это досадная случайность.
Но Пётр понимал, что бесконечно ходить по лезвию ножа невозможно. К тому же, не имея связи с «Центром», он за полтора года пребывания в абвергруппе-102 накопил огромный объём ценнейшей информации, которую следовало передать по назначению.
Хотя что-то он пытался делать инициативно — и смертельно рисковал. Когда абвергруппа-102 была вынуждена покинуть Краснодар и уходить с отступающими войсками, Прядко стал действовать по примеру сказочного «Мальчи-ка-с-Пальчик», оставляя по дороге свои следы. Впрочем, делал он это и ранее, когда выезжал в командировки… Разумеется, белыми камушками, как в сказке, ограничиться было нельзя.
«По мере отступления немцев Прядко следовал вместе с абвергруппой-102, а добытые разведданные оставлял для передачи органам контрразведки Красной армии завербованным им лицам из местного населения.
Так, разведданные им были оставлены в августе 1942 года члену ВЛКСМ, жительнице г. Ростова-на-Дону Пиво-варчук Варваре, в июне 1943 г. — Любарскому В.И., проживавшему в деревне Малые Куневцы Полтавской области, в августе 1943 г. — жительнице Полтавы Кишенец Л.И.
Все они при занятии Полтавы частями Красной армии этих населённых пунктов передали оставленные им Прядко материалы органам Смерша частей 2-го Украинского фронта»
.
Доверять кому-то в тех условиях было смерти подобно. Гестапо и другие службы имели свою хорошо подготовленную агентуру, да и люди «на местах» не имели стопроцентной гарантии, что обратившийся к ним человек является именно тем, за кого себя выдаёт… В общем, объяснять не имеет смысла.
…А ведь получилось так, что девушка из Ростова-на-Дону, которой доверился Пётр, его пленила — в самом прямом смысле слова. Уже потом, после войны, он приехал в Ростов, отыскал свою помощницу и… на ней женился. И многие годы они прожили потом в мире и согласии…
Но это будет в совсем другой жизни, а пока агент «Гальченко» отступал вместе с «хозяевами». Обстановка постоянно усложнялась, связи не было, гитлеровцы после Курского «погрома» откровенно озверели… В общем, понимал Пётр: следовало готовиться к очередному переходу через линию фронта.
«Легенду» ему пришлось разрабатывать самостоятельно, и он попросил отпуск для эвакуации семьи, проживавшей на Полтавщине — это соответствовало истине. Но, отправившись в путь 25 сентября 1943 года, Прядко выбрал направление не на запад, а на восток — туда, откуда наступала Красная армия. Точно всё рассчитав, он не стал «героически» пересекать линию фронта, а схоронился на кукурузном поле и дождался, пока пройдут первые, разгорячённые боем подразделения. Только потом, оказавшись в тылу советских войск, он отправился разыскивать ближайший особый отдел, даже и не зная, что теперь это называется «Смерш»…
«Об успешном выполнении зафронтовым агентом “Гальченко” задания военной контрразведки начальник ГУКР “Смерш” НКО СССР генерал-полковник В.С. Абакумов докладывал лично Верховному Главнокомандующему И.В. Сталину. За проявленное мужество и героизм в тылу противника Указом Президиума Верховного Совета СССР от 24 июня 1944 г. Петр Иванович Прядко был награждён орденом Красного Знамени.
Дальнейшее использование Прядко в операциях за линией фронта стало небезопасным для его жизни. Поэтому в том же 1944 г. он вернулся в войска на знакомую должность начальника склада горюче-смазочных материалов. День Победы застал его в польском городе Щецине.
По окончании войны майор Прядко до 1960 г. служил в армии, а после увольнения в запас работал на предприятиях города Ростова-на-Дону»
.
Что можно добавить к сказанному? Пётр Иванович имел редкое для начальника склада ГСМ количество боевых орденов — по два ордена Красного Знамени и Красной Звезды. В послевоенное время к ним добавился орден Отечественной войны I степени и, как фронтовик, он был повышен в звании до подполковника. Как мы уже говорили, в 1996 году этому легендарному человеку было присвоено звание «Почётный сотрудник контрразведки».
Пётр Иванович Прядко скончался в Ростове в 2003 году.
СТАЛИНГРАДСКИЙ РУБЕЖ
Николай Николаевич Селивановский
На службу в органы безопасности Николай Селивановский пришёл совсем ещё молодым, ему был двадцать один год, однако за его плечами была уже достаточно большая трудовая биография.
