Харель, создавший «Шин-Бет» и «Моссад», более десяти лет фактически единолично руководил всеми операциями, был их мозгом. Подчиненные его боготворили. Когда в 1963 году разведчик номер один, как его называют в Израиле, ушел в отставку, «Моссад» едва не развалился: агенты, работавшие с Харелем, стали один за другим уходить со службы.
Но верность методу «террор против террора» израильские спецслужбы сохранили и после отставки Хареля. Сохраняют они его и по сей день. Сегодня активисты «Хамаса» и «Исламского джихада» нередко взрываются при попытке позвонить по телефону или завести машину. А еще у них в руках почему-то срабатывает сделанное ими взрывное устройство. Вроде бы от неосторожного обращения.
Одним из главных преимуществ «Моссада» перед другими спецслужбами стала широкая агентурная сеть по всему миру, созданная под чутким руководством Хареля. Прикрытием для разведки были торговые миссии, представительства авиакомпании El Al, турфирмы и вообще любые израильские загранучреждения. Агентов «Моссад» вербовал только из евреев, причем отказаться от сотрудничества было трудно. Кандидат на вербовку узнавал, что, раз он еврей, значит, принадлежит Израилю и должен вернуться на родину и всячески ей помогать. А если не хочешь возвращаться, говорили ему, давай хотя бы посотрудничаем.
И многие соглашались, становясь при этом не агентами, а «добровольными помощниками» — сайаним. Сайаним не ведут разведывательной деятельности как таковой и работают исключительно на территории своей страны. Они оказывают помощь «Моссаду» своим имуществом и связями, при этом — по крайней мере формально — они в обязательном порядке получают от «Моссада» гарантии того, что акция, для которой их привлекают, проводится не против страны, в которой они живут. У сайаним могут попросить, например, оставить свой автомобиль в определенном месте в определенное время, а потом забрать — уже в другом, после окончания операции. Так «добровольный помощник» никогда не узнает, кто, как и для чего использовал его машину. А на случай провала операции у него всегда под рукой заявление об угоне.
Широко использовал Харель и так называемых «спящих агентов». Эти глубоко законспирированные шпионы не были обязаны постоянно снабжать «Моссад» ценными разведданными. Их берегли для особых случаев и зря не беспокоили. Был такой агент у Хареля и в Москве — редактор отдела новостей из СССР и восточноевропейских стран польского государственного агентства ПАП Виктор Граевский. Именно он выкрал в 1956 году доклад Хрущева о культе личности, который был впоследствии зачитан на XX съезде. Публикация этого документа в западных СМИ вызвала громкий международный скандал.
Украсть доклад Хареля попросил глава ЦРУ Аллен Даллес. В знак благодарности Даллес заключил с «Моссадом» соглашение об обмене информацией: сотрудники ЦРУ на Ближнем Востоке стали активно помогать израильтянам.
ХАРЕЛЬ ТЩАТЕЛЬНО ПЕРЕПИСЫВАЛ ВСЕХ, С КЕМ ЕМУ ТАК ИЛИ ИНАЧЕ ПРИХОДИЛОСЬ ОБЩАТЬСЯ. ОДНАЖДЫ ПОПАВ В ЭТУ КАРТОТЕКУ, ЧЕЛОВЕК БЫЛ ОБРЕЧЕН СОТРУДНИЧАТЬ С РАЗВЕДКОЙ ВСЮ ЖИЗНЬ.
Не меньшую роль агентура сыграла и в становлении службы внутренней разведки «Шин-Бет». Еще в 30-е годы, когда Харель был членом еврейской подпольной организации «Хагана», он начал тщательно переписывать всех, с кем ему так или иначе приходилось общаться. К 1948 году, когда появилась «Шин-Бет», Харель уже располагал богатой картотекой: таксисты, бармены, официантки, религиозные студенты, проститутки — всех их он заносил в свои списки. Однажды попав в эту картотеку, человек был обречен сотрудничать с разведкой всю жизнь.
«Шин-Бет» вербовала и иностранных граждан, работавших в Израиле. Известно, например, что разведчики пытались сделать своим осведомителем сотрудника генконсульства США в Иерусалиме. Подопечные Хареля узнали, что он тайно встречался с еврейской девушкой. Они обвинили его в том, что он якобы заставил девушку сделать аборт, подделали медицинские документы, но завербовать американца так и не смогли.
Агенты, находящиеся на каждом углу, заметно облегчали поимку вражеских шпионов. Харель исходил из того, что в период массовой иммиграции в Израиль попытаются проникнуть шпионы со всего мира. Говорят, он выловил столько разведчиков, сколько за последующие годы не поймали все его преемники, вместе взятые.
Самым известным шпионом, разоблаченным Харелем, был Исраэль Беэр — иммигрант из Австрии, сделавший быструю карьеру и ставший военным советником Бен-Гуриона. Беэр пользовался большим авторитетом у премьера, имел блестящую репутацию и обладал доступом к самой секретной информации, включая личные дневники главы государства.
ВЫЯСНИЛОСЬ, ЧТО НАСТОЯЩИЙ БЕЭР ДАВНО УМЕР, А ЧЕЛОВЕК, ВЫДАВАВШИЙ СЕБЯ ЗА НЕГО, — СОВЕТСКИЙ РАЗВЕДЧИК.
На то, чтобы разоблачить Беэра, у Хареля ушло несколько лет. Впервые он взял эксперта под наблюдение как ненадежного оппозиционера. Харелю не понравилось, что Беэр резко поменял политические взгляды: ушел от коммунистов и примкнул к Бен-Гуриону. Но в ходе наблюдения выяснилось, что у Беэра есть целый ряд странностей. Он часто встречался с советскими дипломатами. К тому же изменял жене и тратил много денег на женщин (семьянину Харелю это особенно не понравилось). А еще он сильно пил. Харель решил, что Беэра что-то тревожит. Наблюдение было усилено, и в 1961 году Беэра поймали с поличным: он встретился с советским дипломатом и передал тому секретные документы (за несколько лет он успел переправить в СССР уйму военной информации). Выяснилось, что настоящий Беэр давно умер, а человек, выдававший себя за него, — советский разведчик. Лже-Беэра долго допрашивали, но он своего настоящего имени не назвал, вины не признал и сотрудничать отказался. Его приговорили к 15 годам тюрьмы, где он и умер.
Но Харель воевал не только с внешними врагами. Безжалостно расправлялся он и с собратьями-евреями, если они, по мнению спецслужб, угрожали безопасности государства. Еще до создания Израиля Харель и его соратники относили к врагам членов подпольной еврейской организации «Лехи», которая действовала в Палестине в 30 — 40-е годы. Члены «Лехи» убивали арабов и британцев и думали, что так борются за создание еврейского государства. Сам Харель считал, что с британцами надо сотрудничать, тихо готовя почву для независимости.
После образования Израиля он активно боролся с оппозицией и собирал на нее компромат, вооружившись лозунгом «Правительство без правых и коммунистов». Политических противников премьера Бен-Гуриона он рассматривал как врагов государства и считал, что в тех тяжелейших условиях, в которых рождался Израиль, нация должна быть едина.
Бескомпромиссность и жесткость, которые помогли Харелю добиться впечатляющих результатов, в конце концов сыграли с ним злую шутку. В 1963 году «Моссад» заинтересовался ракетной программой Египта. Харель считал, что она угрожает Израилю, и приказал во что бы то ни стало остановить ее.
Создавать ракетную программу Каиру помогали западногерманские ученые. Харель принялся запугивать их, отправляя им письма и посылки, начиненные взрывчаткой. Это возмутило канцлера Германии Конрада Аденауэра. Тот позвонил Бен-Гуриону и попросил остановить Хареля. Премьер позвал разведчика и сказал ему, что сомневается в правильности его действий. Харель был глубоко потрясен и обижен недоверием со стороны человека, которому он столько лет служил, и немедленно подал в отставку.
