Все деньги немедленно перемещались в карманы парижских модисток, ювелиров и партнеров по картам. Она никогда не снисходила до того, чтобы бросить взгляд на свои счета в отелях и ресторанах. Кроме того, каждый танец приносил ей улов в виде двух-трех одурманенных великосветских поклонников.
К несчастью, Мата Хари обладала небезобидным свойством — верить в фантазии собственного изготовления. Она всерьез считала себя непревзойденной танцовщицей и однажды даже устроила сцену совершенно изумленному Сергею Дягилеву. Последний отчего-то не пожелал взять ее на роль примы-балерины.
Кроме того, в ее сознании зародилась настойчивая, если не сказать навязчивая, идея. Ей захотелось миллиона франков. Фантазия эта была до чрезвычайности опасной и в высшей степени несвоевременной. Мода имеет тенденцию постоянно меняться. А в 1906-м Мата Хари достигла знаменательного возрастного рубежа — тридцатилетия. И через пару лет уже не смогла бы беззаботно сбрасывать с себя одежды, пусть и в тумане индийских благовоний. Со временем ей пришлось прибегнуть к посредству телесно-розового трико. Сама она считала подобную уловку вполне невинной. Чего нельзя было сказать о вооруженной морскими биноклями почтенной публике.
ЖИЗНЕННАЯ МУДРОСТЬ, КОТОРУЮ МАТА ХАРИ УСВОИЛА ТВЕРДО, ГЛАСИЛА: ВСЕГДА СЛЕДУЕТ ПРЕДУСМОТРЕТЬ КОГО-ТО, КТО СТАНЕТ ОПЛАЧИВАТЬ ТВОИ СЧЕТА.
Так и не сообразив, что, собственно, стало с ее ослепительной танцевальной карьерой, Мата Хари не задержалась на этом неприятном размышлении. Жизненная мудрость, которую она усвоила твердо, гласила: всегда следует предусмотреть кого-то, кто станет оплачивать твои счета. К ее удовлетворению, словосочетание «таинственная Мата Хари» по-прежнему оказывало на противоположный пол совершенно наркотическое воздействие. Прислуга самых разнообразных отелей Парижа, Амстердама и Берлина вскорости отказалась от затеи — запомнить хотя бы одного из ее посетителей в лицо. Чересчур уж часто они менялись.
Правда, чем старше становилась Маргарета Целле, тем дешевле становились отели. Финал блистательной карьеры вырисовывался довольно-таки бледный.
Но тут весьма кстати пришлась Первая мировая война. Разумеется, Мата Хари ничего не смыслила в политике, стратегии, передвижении войск, снабжении и военной индустрии. Зато бегло говорила по-французски и по-немецки и испытывала простительную и совершенно непреодолимую слабость к офицерам. Говорят, что на контакты с разведками всех стран ее подтолкнула безумная страсть к русскому красавцу-офицеру.
К началу войны ей довелось оказаться в Берлине. Что, собственно, и определило дальнейшее развитие событий. Мата Хари обратилась в штаб немецкой разведки и предложила свои услуги в качестве шпионки. Ну в самом деле, не в санитарки же было наниматься…
Пленительно прикрывая глаза, она грудным, тревожащим душу контральто намекала германскому офицеру, что ее связи с высшими военными, политическими и дипломатическими кругами Франции позволяют ей извлечь любые бумаги из любого сейфа. В обмен на эти драгоценные возможности ей требовался все тот же злополучный миллион. Теперь уже марок.
Ей галантно предложили взамен двадцать тысяч на первое время, торжественно присвоили секретный номер H21 и отправили с миром во Францию. Задание у нее было не слишком, по ее понятиям, обременительное. Получить карты генерального наступления из сейфа отчего-то никто не пожелал. «Поезжайте, приглядитесь к настроениям, сообщите, что говорят в народе», — напутствовали ее вполне даже сердечно.
Однако миллиона марок все не присылали и не присылали. Г-жа Целле была вынуждена отправиться во французский разведштаб. Воодушевление французской разведки было еще скромнее. Здесь ей не выдали даже секретного номера, не говоря уже об авансе. И отправили отчего-то в Испанию.
Следует отметить, французы сразу заподозрили в Мате Хари двойного агента. И в Испанию ее выпихнули попросту во избежание недоразумений. В Мадриде милая дама, разумеется, окончательно запуталась: на кого она, собственно, работает. То есть кто, собственно, ей наконец заплатит? Она решала эту проблему частным образом — попеременно навещая дипломатов и офицеров.
Июль 1916 года. 12-го числа ее видели в обществе унтер-лейтенанта Алора.
С 15-го по 18-е — с бельгийским майором де Бофором.
30 июля — в объятиях офицера из Монте-Негро Йовилшевича.
Август. 3-е число, вторник. Она замечена сразу с двумя: русским офицером Масловым и английским унтер-лейтенантом Гэсфилдом.
На следующий день ее спутником становится итальянский унтер-офицер Мариани.
16 августа — офицер генерального штаба Жербо.
21 августа она замечена с неопознанным английским майором.
22-го ей удается увлечь ирландцев, сразу двоих: Джеймса Планкета и Эдвина О'Брайена.
24 августа, наконец, она оказывается в обществе французского генерала Баульсгартена.
А 31-го уединяется с британским военным чином Ферни Стюартом…
Разумеется, изощренный стратег мог бы усмотреть в этих перемещениях не менее изощренные наблюдения за рекогносцировкой войск противника. Разумнее все же предположить, что дама так решала проблему, кто же оплатит ее отель.
Кажется, фрау Целле так никогда и не поняла, почему ее вдруг подставили немцы. Берлин дал возможность Парижу перехватить три шифровки об агенте H21. Шифр при этом был примитивен ровно настолько, чтобы шифровальные службы французов прочитали его немедленно. Мату Хари вызвали в Париж, где по прошествии короткого времени арестовали.
Ее обвинили в создании агентурной сети во Франции, Голландии, Бельгии и Испании, некой тайной миссии в Египте, в краже чертежей последней модели британского танка, в разглашении планов бомбардировок союзников. То же самое записала на ее счета легенда.
Пожалуй, лишь агент Н21 и его враждующие работодатели знали, что практическая польза от его прогулок по Европе была более чем скромна. Но Германия получила возможность списать на Мату Хари все свои шпионские достижения и спасти более ценных агентов.
Франция же, на третьем году войны катастрофически теряющая боевой дух, нуждалась в ужасающих примерах вероломства. И она их получила. Основной уликой на суде стали список денежных переводов от немецкого атташе и «секретные» чернила, найденные при аресте, которые, как она утверждала, были каплями от головной боли. Мата Хари заявила, что деньги от военного атташе были подарком за ее любовь и если он требовал их возмещения, значит, он не является джентльменом, каковым она его считала. Она признала, что получила 20 тысяч франков в мае 1916 года от немецкого консула в Амстердаме. И с готовностью подтвердила, что консул сказал ей, будто это аванс за обеспечение немцев информацией о ее последующей поездке в Париж. Но она не собиралась давать ему никакой информации и считала эти деньги компенсацией за меха, отобранные у нее немцами в Берлине в 1914 году!
В придачу к эффектному расстрелу французское государство, создавшее легенду о супершпионке и приговорившее Мату Хари к смерти, получило от нее в наследство… стопку неоплаченных счетов…
