— Она обо всех адвокатах вам рассказывала?
— И об адвокатах, и о следователях, и о судьях… Она же писала о вас. Заинтересовалась этим, когда Карина… — запнулась Лебедева-старшая. — Впрочем, это не имеет значения.
Заметка: узнать, что случилось с сестрой.
— Расскажите, чем занималась Марина перед гибелью.
— А вот тут тебе, Ивонна, не помогу. В последнее время ни статей не писала, ни разговаривала со мной. День где-то носится, полночи в компьютер смотрит. Задумчивая стала. Только в день смерти сказала: «Мама, скоро справедливость восторжествует». Поцеловала меня, Карину, хотя раньше особых нежностей за ней не наблюдала, и улетела куда-то. А домой так и не вернулась. Только на выходе я услышала, как она позвонила какому-то Вадиму.
— Вы не знаете, кто это?
Лидия Аркадьевна пожала плечами:
— Я знала в ее окружении только одного Вадима, но вряд ли это он. Был у нее в школе друг, она ему все помогала сочинения писать, — лицо ее немного разгладилось, когда начала вспоминать те беззаботные дни. — Я думала, что у них первая любовь. Ан нет! Нашла ее дневник. Честно думала, что тетрадь, — прижала руки к груди, как будто я ее сейчас собиралась осудить. — Влюбилась моя девочка в старшего брата Вадима, о чем красочно написала. Это она умела. Да тот не обращал на нее никакого внимания, считал маленькой. А она страдала, мечтала — все, что так присуще подросткам. Потом он уехал учиться вроде в Москву, а для подростков — с глаз долой, из сердца вон. Марина школу закончила, парня нашла, вот и прошла любовь.
Обычная история, для любителей мелодрам, может, и интересная, но никак не пролившая свет на убийство главной героини.
— Как фамилия Вадима, не помните?
Женщина улыбнулась впервые за время нашего разговора:
— Помню. Тут уж было грех не запомнить. Гусев он, — а потом снова погрустнела: — Мне надо дочку кормить.
— Извините, — поднялась я. — Уже ухожу.
— Найдите эту тварь, — попросила Лидия Аркадьевна уже в дверях.
Я не давала обещаний, которые не могла выполнить, поэтому отделалась банальным:
— Мы постараемся сделать все, что возможно.
Даже раскаленный воздух улицы показался мне невыносимо свежим после квартиры Лебедевых. Леша с Ботаником уже стояли возле машины.
— Все вопросы потом, — пресекла я их. — Мне просто необходим душ и холодное пиво.
— Могу составить компанию и в одном, и во втором, — улыбнулся Леша.
— Хватит умничать. Все в машину, дома поговорим.
— Ээээ, — протянул Ботаник. — Я как бы не пью, так что не буду вам мешать.
— А парень молодец!
— Так, ты, — ткнула пальцем в бывшего, — прекращай свои пошлые шуточки. А ты, — теперь в Ботаника, — не реагируй на его остроты.
Глава 6
Адреналин и усталость? Совместимо?
Tak jistě.
Так точно в смысле.
Хоть никто в машине и не понял, что я сказала, но оба, нет, даже трое поняли, что надо замолкнуть и не рыпаться. Я, кажется, даже уснула, поглаживая Тимошу. Вот же антидепрессант!
Проснулась оттого, что было жарко, очень жарко.
— Кондер сломался, что ли? — спросила, приоткрыв один глаз.
— Нет, — повернулся Ботаник. — Алексей Владимирович пошел в магазин, просил немного подождать.
Хлопнул багажник. Я не услышала — почувствовала. Леша открыл водительскую дверь и сказал:
— Можем ехать.
Я опять задремала. Что мне приснилось?
Do pekla psychoanalýza
[1].
…Он мне нравился так же сильно, как и раздражал. Не привыкла я к такому, но это меня и повлекло подняться за ним на один лестничный пролет вверх. Опять вспомнила бабулю с ее психологией! Он не подал мне руку, не спросил, какой кофе я люблю — типичный мент.
После преодоления лестничного пролета он понял, что семенить до его кабинета еще долго, поэтому, только покачав головой, подхватил меня на руки под недоуменные взгляды коллег и понес через весь второй этаж.
Сопротивлялась ли я? Нет. Мне понравился его запах. В нем не было этой синтетической отдушки от дешевого одеколона, только едва уловимый запах геля для душа — видимо, успел домой, пока я с клиентом и молодым следаком развлекалась — и собственного тела.
— Слушай, меня тут пол-отдела знает, — все-таки решила я не сдаваться так просто. — А ты таскаешь меня на руках. Что подумают?
— А тебе не плевать? — удивился он, поставив меня на ноги возле кабинета и достав ключи.
Я пожала плечами и зашла внутрь. Типичный кабинет: стол, стулья, шкаф с папками. Дверь хлопнула, повернулся ключ в замке.
— Эй, а закрываться-то зачем? — повернулась к нему, когда он опускал связку в карман. — Статья 127 УК РФ.
— Незаконное лишение свободы, — блеснул познаниями кодекса. — Можем еще 131-ю добавить.
— А кому мы пришьем изнасилование, тебе или мне?
— Можем сразу мне, потом еще раз тебе, — снова озорно улыбнулся, поставив чайник и достав две кружки из шкафчика.
— А здоровья хватит? — спросила, присев на стул и не без эстетического удовольствия наблюдая за ним. Симпатичный мужик, а тело какое… Наверное, не один день тренажерки.
— У тебя или у меня? — отбросил он мяч.
— Товарищ следователь, вы не знаете, что ли, основ анатомии? Я-то в любой момент могу, а вот ты не факт, ох, не факт.
Он закатил глаза и прижал руку к груди:
— Бедная девочка, с кем же ты трахалась?
— Ты таким образом пытаешься спросить, есть ли у меня кто-то?..
— Ивонна! — знакомое прикосновение, знакомый голос, а после моего сна еще и немного неловко стало.
Я приоткрыла один глаз и уставилась на Лешу, который будил меня. Черт! Не стоило ему снова объявляться, вот уже и сны о нашей первой встрече начали сниться. Ненормально это. Хоть бабуле позвони и спроси, какого хрена происходит с моей психикой.
Подхватив Тимошу, вышла из машины. Парни вышли следом за мной. Леша достал два пакета из багажника, Ботаник неловко мялся на одном месте.
— За мной, мальчики! — скомандовала и пошла к подъезду.
В квартире Леша по-хозяйски начал раскладывать продукты и бутылки в холодильник. Гостиная с кухней были у меня одним целым, под западный стиль. Высокая стойка была единственным разделением и выполняла функцию стола.
— Я в душ! — крикнула, закрывая дверь ванной, но ответ Леши успел до меня долететь:
— Спинку потереть?
