— Да я это, я.
Два поворота одного замка, три поворота второго. Такое ощущение, что там архив Пентагона, а не квартира обычного парня.
— Здрасьте, — приоткрыл он дверь и уставился на меня.
— Привет, Эд, пустишь?
— Что случилось? — забегали его глаза. — Я, чесслово, ничё не делал.
— А я тебе не прокурор, чтобы что-то вменять. Помощь нужна. Не волнуйся, банковский счет Абрамовича взламывать не будем.
Вот кто компьютерный гений, так это он. Познакомились мы, когда его квартиру штурмом брал спецназ, до этого я даже не знала, что рядом кто-то живет. Оказалось, Эд что-то намудрил со своими хакерскими делишками, но иногда в наших органах сидят не дураки, и они поняли, что с таким талантом лучше дружить и платить ему, чем иметь во врагах. А мне уж больно стало интересно, что за странный тип обитает рядом, поэтому и разузнала о нем. Звали его Илья, но почему-то он представился Эдом, когда я столкнулась с ним, таким несчастно потиравшим подбитый глаз по возвращению из мест не столь отдаленных. Когда заговорила с ним, он здорово шуганулся, но потом сел на ступеньку и поделился своими проблемами. Наболело у человека, а я, как истинная внучка психотерапии, не могла оставить человека в таком состоянии.
— Ну заходите, — сказал он.
Было ощущение, что в коридор никто не заходил несколько месяцев. Слои пыли, никакой обуви и затхлость. Он, кажется, вообще не открывает окна.
В единственной комнате, кроме дивана, был только стол, уставленный ноутбуками, стул и сложенные в углу пустые коробки из-под пиццы. Но Эд чувствовал себя вполне комфортно.
Я протянула ему телефон и сказала:
— Мне нужно узнать, откуда прислали это смс.
Он только кивнул и молча приступил к работе. Я видела, что сообщение прислано через интернет, потому что вместо номера был адрес, который отображается с названием сайта при заказе какой-то доставки.
Кажется, что буквально через пять минут он сказал:
— IP-адрес с кафе со свободным вай-фаем. Даже номер телефона не запрашивают.
— Адрес?
— Железнодорожная, дом пять. Кафе «Глиттер».
— Спасибо.
— Пожалуйста.
Неужели все хакеры не умеют общаться в жизни? Я, конечно, слышала об этом, но думала, что брехня. Продуктивный разговор, но главное, что по существу.
— Кстати, — уже открыв дверь, спросила, — почему Эд?
— В честь Сноудена, — довольно улыбнулся он.
Да уж, у всех свои кумиры. Может, мне назваться в честь Эрин Брокович?
Тимоша встретил меня недовольным «мяу».
— Ну извини, дружище, — развела руками. — Работа.
Кошак сел возле двери туалета, и теперь было вопросительное «мяу».
А я, кажется, начала его понимать. Ну хоть кучки и лужицы наделал не на диване.
— Я уберу, — обрадовала его.
Теперь он прошел к барной стойке, подождав, пока я разуюсь. Посмотрел на свою миску и выдал как недовольный муж, которому не приготовили ужин: «Ты охренела, женщина?»
Но это, конечно, тоже было передано через «мяу».
— Эти недотепы утром не оставили тебе покушать. Бедняга…
Я положила ему корм, при этом даже погладив, включила телевизор и устроилась на диване с подогретыми остатками вчерашнего ужина. ТВ было фоном, потому что мозг не улавливал происходящее на экране.
Только мой мозг стал стоить причинно-следственные связи, как меня прервали. На этот раз дверной звонок. Может, мой угрожатель решил выпить, поговорить по душам, а не вести переписку. И вообще, какого черта на двери делает домофон, если мне сразу звонят в дверь?
Не хочу даже подниматься. Устала.
— Ивонна, я знаю, что ты дома. У тебя свет горит, — Леша орал так, что его услышал бы и Бетховен на закате своей жизни.
Твою же…
Я отставила тарелку и пошла к двери. Распахнула ее и резко рявкнула:
— Что?
— Поговорим.
Бывший беспрепятственно отодвинул меня, когда я остолбенела от подобной наглости, и прошел в квартиру.
— Наглость — второе счастье? — спросила, когда он… Он даже не сел на диван, а разлегся с хозяйским видом, положив под голову подушку.
— Присаживайся и слушай, можешь и рядом прилечь, я возражать не стану.
Еще бы возражал!
Но предложенное мне место занял Тимоша. Видимо, он перестал в бывшем видеть угрозу временной хозяйке.
Я демонстративно устроилась в кресле и сказала:
— Говори и сваливай.
— С дивана или из квартиры?
— Из моей жизни, — не выдержала его довольной рожи и вопроса с издевкой.
— Ивонна, милая, расслабься. Как ты и любишь, будем говорить о деле. Сходили мы с твоим протеже в школу, но летом там, конечно, глуховато. А теперь слушай меня… Насчет Макарова.
— Еще скажи, что Макаров работал в той школе?
— Нет, он там не работал. Мы не в детективном сериале, где быстро связи находятся. Но! — Леша приподнялся на локте, подперев ладонью голову. — Он был хорошим репетитором, к нему со всех концов города приезжали старшеклассники, чтобы перед экзаменом он их подтянул.
— Документация велась? — я даже подалась от догадки вперед, забыв, что Лешу надо избегать.
— Нет, — ответил он, и только я хотела снова устроиться удобно в кресле — все-таки осанка дорогого стоит — как бывший перехватил мою руку и потянул на себя. Я в момент оказалась прижата к дивану, причем прижата Лешиным телом. Тимоша издал недовольный возглас и спрыгнул на пол.
— Убери руки, пока я не отбила тебе какой-нибудь жизненно важный орган.
— Злюка.
И тут же Лешины зубы сомкнулись на моей шее. Не больно, но почти на грани.
— Придурок! Отпусти меня!
На мои крики отреагировал кошак, завыв так, что даже звук перфоратора в три часа ночи показался бы музыкой.
— Что это он? — отвлекся Леша от шеи слез с меня.
— Ревнует.
Освободившись от железных тисков, я тут же схватила диванную подушку и начала дубасить бывшего, попадая то в голову, то по плечам и спине. Он даже не пытался загородиться. Видимо, наносимые удары были не такими значимыми, как мне бы хотелось. Но зато полегчало. Выпустила пар, так сказать.
— Успокоилась? — спросил Леша, когда я опустила уставшие руки. — Тогда продолжу. Так вот, за двадцать лет, пока Макаров был учителем и не начал подниматься по карьерной лестнице, через его руки прошли сотни учеников. Твой Ботаник после нашего общения с женой почившего Макарова позвонил сестре Ильченко и поинтересовался, не ходил ли ее братец к репетитору. И она подтвердила, что да, вот только не помнит, к кому именно, за давностью лет. Вот только Ильченко бросил занятия на полпути и увлекся наркотой.
