В маленькой душевой кабине (даже странно, как тут Леша вчера поместился) я встала под струи воды, причем с горячей здесь были небольшие проблемы — лилась только едва теплая. Но почти холодный душ не отрезвил многострадальную голову — образ шикарного рельефа так и маячил перед глазами. Нет, ну на самом-то деле! Мог бы и бесформенную пижаму с собой захватить!
Блин, еще и полотенце в ванной только одно было, которое сейчас было где-то в комнате. Хотя Леша по-джентльменски мог оставить его мне. Единоличник. Зато я нашла тонкий халат, больше похожий на больничные одноразовые хреновины, в которых вроде и одетый, но при этом чувствуешь себя голым. Надеюсь, Леша не подумает, что я его соблазнить решила.
Вот только его в комнате не оказалось. Хм… Жаль или нет? Я так и не пришла к ответу, пока переодевалась.
Леша появился минут через десять с двумя стаканчиками кофе и чем-то, отдаленно напоминающим выпечку. Не хотелось бы слечь с отравлением, конечно, так что надеюсь, что это съедобно.
— Извини, — сказал Леша, — устриц и омаров здесь не подают.
Только вот тон был не очень-то извиняющимся, а скорее — насмешливым. Я показала язык в ответ, скорчив рожу, и приняла стаканчик. Только вот почему-то Лешина рука слишком долго задержалась на моих пальцах. Так, главное — не поднимать глаза, а то уедем мы ближе к обеду, проведя это время очень приятно. Только неизвестно, чем все обернется в итоге.
И хоть бы кто позвонил, чтобы прервать это! Так нет же, спят все в пять утра…
— Товарищ адвокат, скажите что-нибудь, а то я подумаю, что вам знакомо смущение.
— Товарищ полицейский, а вам чувство такта не знакомо?
Леша усмехнулся и отошел, присев на кровать напротив. Пили кофе мы молча, почти не глядя друг на друга. И это очень напрягало.
— Какие мысли? — спросила я, чтобы хоть как-то разрядить обстановку.
— Ты о нас или о Гройсман?
— О нас мы пока не готовы разговаривать. Да и не стоит, учитывая, что у тебя по квартире расхаживает молоденькая брюнетка в коротком халатике.
— Дура.
Я даже поперхнулась кофе и вполне съедобной булочкой. Вот так заявка!
Ладно, пропустим мимо ушей и сосредоточимся на деле.
— Я забронировала номер в гостинице, у меня есть адрес родителей Елены, номер школы, в которой она училась… Как бы есть с чего начать.
— Отлично, еще бы найти этого Тараса. Но там я помогу.
— Да, поговорить бы с ним не мешало.
Мы обсуждали само собой разумеющиеся вещи, которые обычно делали, не сговариваясь. Ну зато о деле говорим… Почему бы и нет?
В город мы въезжали ближе к вечеру. Пришлось включить навигацию, чтобы добраться до гостиницы, вот только Леша ни словом не обмолвился, где он собирается жить. Со мной в одном номере? Решил сэкономить? Или возобновить отношения? Я-то не против, но пусть сначала с брюнеткой разберется.
Леша подхватил свою сумку и мой чемодан, когда я остановилась на парковке перед отелем, и мы вошли внутрь. Как и везде, стойка ресепшена напротив входа. И возле нее довольно многолюдно. Сезон отдыха. Вот только одна фигура меня смутила.
Я остановилась на полдороги, заметив, что Леша сделал то же самое, и вздохнула. Нет, ну это все-таки судьба. Только явно наш старый знакомый посчитает это проклятьем.
— Может, другой отель выберем? — спросил Леша.
— Боюсь, что долго искать будем в самый разгар сезона. Надеюсь, аптека здесь недалеко, а то сейчас нам понадобится валерьянка, что-нибудь от желудка и снимающее спазмы.
Ретироваться было поздно. Константин Иванович обернулся и уставился на нас. Я расплылась в совершенно идиотской улыбке. Вот так неожиданно испортить своим присутствием человеку отпуск могли только мы.
— Да вы издеваетесь?! — рявкнул на весь холл Клементьев. — Я устал от трупов!
Кажется, в этой гостинице нас запомнят надолго. Воцарилась полная тишина, и все присутствующие переводили ошарашенные взгляды с нас на Костика. Где тут бар? Надо успокоить человека.
Глава 9
В ресторан мы переместились, только чуть позже. Все равно сегодня уже ничем не займешься, так почему бы не провести вечер в приятной компании. Хотя Костя бы с этим утверждением поспорил. Он так горестно вздыхал, глядя в меню, что хотелось прижать его к груди и дать выплакаться.
— Так, — сказал Клементьев, отложив папку. — Если в вас здесь будут стрелять, если вас тут будут душить, резать на лоскуты, четвертовать, если вам начнут вырывать ногтевые пластины, ломать кости или снимать скальп, то я все равно буду наслаждаться отпуском, в котором не был два года.
— Константин Иванович, да ты маньяк, — присвистнула я.
— Не поверишь, Ивонна, но как только я вас увидел в холле отеля, понял, что такое состояние аффекта. Сомневаюсь, что вы приехали в медовый месяц, скорее всего, опять будете совать нос куда не следует.
— Вообще-то я расследую убийство, — наконец-то подал голос Леша, подняв голову от меню.
— А где ваш ребенок? — спросил Костя, а я даже икнула от неожиданности, не сразу поняв, что он имеет виду Ботаника.
Леша усмехнулся и ответил:
— Он решил сменить профессиональную сферу. Подался в актеры.
— Чего?! — Клементьев даже коньяком подавился.
Пока мы ждали ужин, я рассказала Косте историю по внедрению Ботаника в театр. Тот слушал, даже забыв про спасительную жидкость, которая помогала снять стресс от радости нашей встречи. А потом посмотрел на Лешу и удивленно спросил:
— И ты это позволил?
— По-твоему, ее может что-то остановить?
Чтобы не вызвать у Костика новый приступ изжоги или мигрени, я лишь показала Леше язык, никак не прокомментировав его риторический вопрос.
Клементьеву подавно не хотелось поднимать тему расследования. Отдыхать человек изволит, так почему бы на вечерок к нему не присоединиться?
После бутылки коньяка и ужина Костя подобрел, и даже наша компания перестала его вроде бы нервировать.
Уже в номере я вернулась к тому, за чем мы собственно сюда и приехали:
— Что завтра?
Леша завалился на кровать поверх покрывала, закинув руки за голову, и ответил с горестным вздохом:
— С удовольствием бы присоединился к нашему королю морга и провел время с большим удовольствием, но предлагаю скататься к родителям Елены.
— Я вот тут подумала, — покачала головой, опустившись в кресло. — А разве у них не будет дел, связанных с похоронами? Тело еще не доставили?
Леша повернулся на бок, привстав на локте, и ответил:
— Я звонил им сразу же после гибели Гройсман. Отец сказал, что знать эту шлюху не желает и пусть ее хоронят любовники.
