— Ивонна, ты хреновая хозяйка, — печально вздохнул он, открыв и закрыв мой холодильник, когда я устроилась на диване в своей гостиной.
— И за что ты только любишь такую?
Леша подошел сзади и, положив руки мне на плечи, поцеловал в макушку.
— Может, за покладистый характер?
Я только фыркнула в ответ. Издевается он, что ли?
— Скорее за потрясный секс, — подытожила этот разговор.
— Кстати, а где ты так научилась?
— В порно снималась в свободное от учебы время.
Леша обошел диван и, забросив ноги на подлокотник, устроил голову на моих коленях. Я машинально запустила руку в короткие волосы и начала перебирать их. Наверное, если бы я увидела подобную картину со стороны, то меня перекосило бы от этих нежностей.
— Ивонна, найдет сейчас Эд этого парня, поговорим мы с ним, но если ничего не выясним, то придется вернуться к началу. Что мы упустили?
Я задумалась, продолжая перебирать Лешины волосы. Работа, брак, прошлое… Даже на Гончарова вышли.
— Твою мать! — вырвалось у меня.
— Что?
— Гончаров!
— Мы же с ним утром пообщались.
— Нет, младший. Мажор пришел ко мне сам, все честно рассказал, поэтому на нем внимание и не зацикливали.
— Ты же не думаешь, что он Гройсман пришил? — удивленно посмотрел на меня Леша.
— Не думаю, конечно. Но, знаешь ли, брошенная женщина способна на многое. Ты хоть представляешь, какие картинки расчлененки нарисовало мне воображение, когда я увидела в твоей квартире девушку в халате?
— Подожди-ка, — постучал Леша пальцами по губам, — ты хочешь сказать, что дело было не в самой Елене, а в Мажоре? Да ну, это бред.
— Тебе бы не мешало немного разобраться в женщинах.
— Если я когда-нибудь разберусь в тебе, то, считай, вершина покорена.
— Так, товарищ майор, отставить лирику.
— Есть, мой генерал, — с усмешкой отозвался Леша. — Что делаем? Звоним Мажору?
Позвонить я не успела, потому что на мой телефон пришло сообщение со скрытого номера: «Заходите».
Быстро Эд сработал. Мы вернулись к нему в квартиру, все еще открытую, где сосед уже дожевывал пиццу.
— Что у тебя? — спросила я с порога.
— Парня вашего нашел. Ломакин Олег Александрович, ни в чем криминальном замешан не был, встречался с людьми в погонах, только когда получал паспорт. В общем, добропорядочный гражданин, врач, между прочим.
— И по какой специальности? — спросил Леша.
— Аллерголог.
Вот как! Интересное совпадение. Или совсем не совпадение?
Заработал принтер, и Эд отдал нам лист с распечатанными паспортными данными Ломакина со словами:
— Надеюсь, в ближайшее время вас не увижу.
— Ты такой милый, — ответила я и послала ему воздушный поцелуй.
На этот раз сосед проводил нас до двери и закрылся на все замки. Снова оказавшись в моей квартире, мы с Лешей переглянулись, наверняка думая об одном и том же. Врач-аллерголог… С ним определенно надо пообщаться.
Глава 26
Эд расстарался, и мы получили не только паспортные данные Олега Александровича, но и номер зарегистрированного на него телефона. Леша два раза набирал, но абонент ответить не пожелал.
Зато мне ответил Мажор, который, судя по всему, на работу забил и уже похмелился:
— Ивонна, ты по мне уже соскучилась?
— Ага, — не стала я спорить, — жить без тебя не могу. Встретиться надо.
— Я сейчас приеду.
— Только за руль не садись, — напутствовала я его.
— Ты такая заботливая, — усмехнулся Мажор в трубку.
— Не хочется патологоанатома из отпуска дергать. Так что забочусь я только о душевном равновесии Константина Ивановича.
— Ну ты и стерва.
— Давай, милый, бутылку в руки и вызывай такси. Мы ждем.
Пока я разговаривала с Гончаровым, Леша еще пытался дозвониться, как я поняла, Ломакину, но тоже безуспешно. В итоге он с тяжелым вздохом поплелся в коридор, сказав мне:
— Скоро вернусь.
Голодный мужик — несчастный мужик, можно понять. Пока Леша ходил в магазин, объявился Ботаник. По телефону. Наверное, опять звонил из своего укромного места, где его не найдет не то чтобы режиссер, а сам черт.
— Я тут поспрашивал аккуратно людей, — полушепотом сказал мой протеже, — мужик этот действительно ради Гройсман на спектакли таскался. А пару раз видели, как он ее ждал на улице, и потом они вместе уезжали. Эд узнал, кто он?
— Да, — ответила я. — Врач-аллерголог.
— Хм, интересно. Ладно, вечером зайду.
Я не успела ничего ответить, как Ботаник повесил трубку. Тут же мне прилетело сообщение от Леши: «Поставь воду. Надеюсь, хоть кастрюли у тебя дома есть?»
Очень смешно, блин. Кастрюли, конечно, есть. Правда, уже покрывшиеся слоем пыли. Воду я поставила, и она почти успела закипеть, когда Леша вернулся с фирменным пакетом «Пятерочки». Заглянув внутрь, я усмехнулась:
— Как оригинально.
— Не хотел тебя утруждать. Даже еще сомневался, сможешь ли ты сварить пельмени.
— Я их даже налепить могу!
— Если бы это сказал Ваня, то я бы быстрее поверил.
Я снова чуть было не спросила, кто такой Ваня. Но, сделав вид, что обиделась, вернулась на диван и сказала:
— Сам вари, умник.
Леша спорить не стал. Я еще думала добавить что-нибудь про брюнетку в его квартире, которая, возможно, ждет с наваристым борщом и котлетами по-киевски, но прикусила язык и уткнулась в телефон.
Мажор приехал через полчаса и с порога заявил:
— На мыслительный процесс я сейчас не очень способен.
— На вопросы, главное, внятно отвечай, — сказала я, когда он развалился в кресле.
Леша устроился рядом со мной на диване и прямо в лоб спросил:
— Елену не могли убить из-за тебя?
Эффект неожиданности сработал. Гончаров округлил глаза и даже приоткрыл рот. Кажется, не только с мыслительным процессом у человека проблемы, но и дар речи он потерял.
— Какого хрена?.. — наконец выдавил он из себя.
— Брошенная бывшая, жаждущая мести? — предположила я.
Теперь Мажор нахмурился и покачал головой:
— Вы же понимаете, что для этого надо было находиться в окружении Лены, знать об аллергии. Мы друг друга с друзьями не знакомили, конечно, но мне это кажется маловероятным. Никто из моих бывших в театре не работает, в Ленином районе не живет.
