Но, слава богу, мой протеже внял предупреждениям об увольнении. Мы отправились в ресторан, выпили, закусили, а потом только молодожены ненадолго свинтили на фотосессию.
Я бы с удовольствием оккупировала кухню и попросила стейк от шефа, но пришлось довольствоваться закусками со «столика ожидания», как я его мысленно окрестила. Не люблю такие моменты.
Сидишь, ждешь чего-то, общаешься с людьми, которых, возможно, видишь в первый и в последний раз. Для этого мне надо выпить больше, а вот пить уже что-то совсем не хотелось.
И Леша, чтоб его, опять пропал! Я вышла на улицу и позвонила ему, но удостоилась только быстрого ответа:
— Я машину к дому погнал.
А потом он просто… Бросил трубку? Серьезно?
Телефон, что ли, в стенку запустить? Я бы, наверное, так и сделала, если бы рядом со мной не возник Костик. Он держал в руках стакан вроде бы апельсинового сока, и мне оставалось только понадеяться, что он сейчас не станет мне рассказывать о полезных свойствах цитрусовых. Моя нервная система не восстановится, даже если я сгрызу корень валерианы.
— Перешел на сок? — кивнула я на стакан.
— Кто? Я?
В глазах Константина Ивановича я, кажется, упала ниже плинтуса даже за подобную мысль. Клементьев достал из внутреннего кармана пиджака маленькую флягу и плеснул оттуда прозрачную жидкость в стакан.
— Водка? — спросила я.
— Помилуйте, мадам, — наиграно удивился Костик, явно пытаясь скопировать кота Бегемота. — Это чистый медицинский спирт. Фреш для Гражины Эдуардовны.
Теперь стали понятны способы усмирения мамы-дракона.
А я хочу домой. Утром выпил — день свободен. Надеюсь, бар здесь работает, потому что мне нужен кофе. Двойной эспрессо.
Я вернулась в ресторан и, не глядя в сторону банкетного зала, свернула направо. Людей здесь не было, но бармен за стойкой натирал бокалы. Устроившись напротив него на высоком стуле, я попросила:
— Кофе, пожалуйста.
Он посмотрел на меня и ответил:
— Но мы сегодня не работаем.
— У вас открыто — раз. Вы на рабочем месте — два, — начала я загибать пальцы, придумывая дальнейшие аргументы.
— Минуту.
Парень отставил бокал, и я увидела бейдж с именем.
— Спасибо, Никита.
— А вы умеете быть вежливой, в отличие от… — ответил бармен тихо, уже отвернувшись к кофемашине, но я услышала.
— Извините?
— Что?
Выглядел парень как сама невинность, но я уже вцепилась в него. Только его взгляд вверх, на камеру, остановил меня от допроса. Я открыла клатч и положила на стойку визитку, одним глотком выпив кофе.
— Позвоните мне.
Видимо, этот Никита приходил в мою фирму, раз уж узнал меня. Интернет, конечно, тут ему был в помощь. Но кто же из моих юристов его разочаровал?
Пора вернуться и навести на работе порядок. Папа отчалил в Чехию, а Ботаник в предсвадебном мандраже все пустил на самотек, пока я вроде как в медовом месяце была, хотя, по сути, просто не вылезала из постели.
— Ивонна, — перехватил меня Костик. — Тамада приехал, только не убей его. И молодожены уже на подъезде.
— Мама ликвидирована?
— Уже пускает слезу в обнимку с Татьяной.
Я стойко перетерпела плоские шутки тамады и, когда пришло время поздравлений, обрадовалась появлению Леши. Даже старалась не думать о том, что за то время, пока он отсутствовал, можно съездить до Питера и обратно.
— Главное, чтобы вы ценили внутренний мир друг друга… — донеслась до меня часть поздравления Костика.
Внутренний мир в устах патологоанатома? Можно же громко смеяться? Костик каждый день его ценит, только у незнакомых людей.
Гражина Эдуардовна целый вечер обнимала Инессу и называла дочкой — конечно, все это благодаря стараниям Клементьева, который в итоге запер тамаду в туалете, потому что тот был недостаточно веселым.
В принципе, Константина Ивановича я за это не осуждала. Будь моя воля, даже сбегала бы за амбарным замком в ближайший магазин.
Вот только мне совсем не нравилось настроение Леши. Он даже ни разу за весь вечер не намекнул мне на секс в туалете, в подворотне или еще где-нибудь, хотя мы не виделись почти двенадцать часов. Я не задавала вопросов, пусть и очень хотелось. Вытерпела до конца вечера. Молчала в такси.
Да, я понимала, что сейчас будет какое-то дерьмо, но такое…
В квартире сразу обратила внимание на две сумки в коридоре и обернулась, посмотрев на Лешу, который так и не закрыл дверь.
Этим все сказано. Я уже поняла, но ждала.
Он тоже смотрел на меня. Долго, невыносимо долго.
— Ивонна, сегодня в ЗАГСе я подал на развод. У нас ничего общего нет, детей нет — нас разведут без суда.
Что мне сделать? Закатить истерику?
Нет, я молча смотрела, как Леша забирает вещи и уходит. Ну что поделать… Которая по счету попытка не удалась? Третья или четвертая? Я сама со счета сбилась.
Значит, к лучшему.
А может, потому, что я растолстела?
Я истерически рассмеялась, опустившись на пол.
Ничего, и не с таким справлялись. А не в первый раз уже не так больно.
Глава 2
— Ванька, может, шоколадку? Говорят, от депрессии помогает, — посмотрела на меня сестрица такими глазами, как будто я не развелась, а умираю от неизвестной болезни.
— Нет у меня никакой депрессии, — отмахнулась от Таньки.
Даже в выходной день не дают поваляться на диване, как будто боятся оставлять меня одну. Еще и своего пушистого монстра сестрица притащила с собой.
— Ну тогда пообнимайся с Тимошей. Говорят, что коты помогают.
Я закатила глаза. Сейчас наплюю на гостеприимство и выставлю Таньку с этим мохнатым на лестницу.
— Таня, отвали, а? Я за неделю так устала, что даже нет сил с тобой спорить.
— Видишь! — подняла она указательный палец вверх. — Ты уходишь в работу, потому что страдаешь. Это называется сум… суни… Блин, забыла.
— Сублимация, — подсказала я. — Ладно, сделай кофе, раз не отцепишься.
— Конечно, Ванька!
Ну хоть какой-то плюс в ситуации. Все такие милые вокруг. Танька прыгает вокруг меня, Ботаник, перед тем как уехать на Мальдивы, все дела закончил, еще и моих половину забрал, даже сосед Эд сказал, что я могу безвозмездно пользоваться его интернетом. Хотя зачем, спрашивается? У меня свой есть.
Таня принесла чашку кофе и заботливо спросила:
— Пледик дать?
— Ты ненормальная? На улице плюс двадцать.
