Тут Серега заткнулся и поморщился. Еще один профнепригодный — не умеет держать язык за зубами.
— А у меня есть соперница? — невинно поинтересовалась я, улыбнувшись.
— Ивонна, ну я же мент все-таки. Может, там, конечно, чисто секс. Но Леха то с помадой на шее, то взъерошенным приезжает, как будто только с бабы слез, вечно переписывается с кем-то с дебильной улыбкой на лице… Извини, — пожал Климов плечами.
Я улыбнулась еще шире и похлопала его по плечу:
— Да расслабься, Серега, мы же в разводе. Пусть трахается с кем хочет.
Сделав на прощание Климову ручкой, я села в машину и поехала домой, попутно набирая номер администратора. Кажется, кто-то хорошо проводит выходной. Может, мне взять пример?
Возле супермаркета, конечно, места не было. Ага, в субботу не только пьют, но и устраивают поездки за продуктами. Машину пришлось бросить в ближайшем дворе, заехав на газон за мусорку.
Надо было выбрать магазин поменьше. Неужели у людей дачный сезон закончился? Отстояв полчала в очереди, я почти без сил добралась до машины и, бросив бутылку на соседнее сидение, позвонила Таньке. Сестрица мне обрадовалась:
— Ванька, ты уже домой едешь?
— Еду, готовь закуску.
— У меня завтра спектакль.
— О, поверь, Таня, я с бодуна всегда лучше в суде выступаю.
— Ладно, жду.
Надеюсь, пьяная сестрица не заведет свою любимую пластинку о мужиках-козлах. Но пить в одиночестве я, конечно, не стану, а то у Таньки появится новая теория о разведенной алкоголичке. Хотя есть еще мохнатый, но вряд ли он оценит коньяк, даже если смешать его с молоком.
К счастью, вечер обошелся без упоминаний лиц мужского пола. Вот вспомнилась поговорка про черта, которого помянешь… Только у нас случилось все с точность до наоборот. Мы не вспоминали, а он появился.
Дверь пошла открывать Танька, потому что ко мне на колени забрался Тимоша, а его мохнатое величество беспокоить сестрица не велела. И только по одному ее возмущенному возгласу я догадалась, что это не Эд зашел за солью.
— У тебя еще совести хватает сюда заявляться? — заорала Таня.
Леша в перепалку не захотел встревать. Видимо, сестрицу он просто отодвинул и прошел в квартиру, хоть и слышалось что-то вроде: «Не пущу!»
Я посмотрела на коньяк в своем бокале и залпом опрокинула, поняв, что не мириться Леша приехал.
Недовольному Тимофею все-таки пришлось убраться с моих колен — просьба была такая, что не согласиться невозможно:
— Ивонна, возьми ключи от машины и выходи на улицу.
Итак, делаем выводы. Леша не мог не увидеть, что мы с Танькой пьем — значит, ехать никуда не надо. Леша злой — значит, что-то случилось.
Да ладно? Нет, ну такое бывает только в плохих детективах. Ощущение, что завоняло большой и противной подставой.
Мне-то скрывать нечего, да и я думаю, что Леша по старой дружбе постарался, чтобы самому заняться этим вопросом, но если я не ошибаюсь, то сейчас будет глобальный трындец.
И кому я так не угодила?
Танька в коридоре, уперев руки в бока, метала в Лешу взгляды, достойные Монтекки и Капулетти.
— Куда ты с ним собралась? — завопила снова сестрица.
— Бери Тимошу и езжай домой, — сказала я.
Странно, но Танька заткнулась. Молча проводила нас взглядом и даже перекрестила, правда, не в ту сторону, как положено. Хотя если бы и сделала правильно, вряд ли бы мне это помогло. А когда я увидела Константина Ивановича возле подъезда, то мои худшие предположения начали получать вполне реальные очертания.
— Костик, — спросила я, — ты выбрался из морга?
— Ну, — пожал плечами Клементьев, — судмедэксперта у нас нет, так что приходится вашему покорному слуге заниматься и криминальными трупами, и вот ездить на трупы.
— Если экскурс в распределение обязанностей окончен, то давай ключи, — протянул Леша руку.
Все-таки хорошо, что меня сегодня посетила мысль выпить. На трезвую голову трупы в багажнике воспринимать тяжелее. Нет, я просто так подумала, а не то чтобы находила их каждый день. Но все равно от увиденного опустилась на бордюр возле машины.
Может, у Костика нашатырь попросить? Хотя вряд ли у него есть — труп не поднимет. Лучше медицинского спиртика.
— Милая, — посмотрел на меня Леша сверху вниз, — ты по уши в дерьме.
Да я уже как бы поняла. Но нельзя не отметить, что Леша приехал только с Клементьевым. Хотя сейчас без бригады они не обойдутся.
Пока Костик рассматривал труп женщины в моем багажнике, я так и продолжала сидеть рядом, чувствуя, что меня вот-вот вырвет.
— Ивонна, — сказал Константин Иванович. — Я, конечно, понимаю, что стресс и все такое, но не сидела бы ты на бордюре. Пусть и тепло, но ты женщина молодая, еще детей рожать.
— Ты издеваешься?! — заорала я. — У меня труп в багажнике, я в разводе, какие, мать твою, дети?
— Не ори на старших, — нахмурился Клементьев. — Я, дорогая, живу дольше тебя и вижу многое. Ты можешь дурить голову кому угодно, но только не мне. Если я молчу, то это не значит, что я ничего не замечаю.
Я только хотела сделать удивленное лицо и спросить, что он имеет в виду. Да вот с Костиком это не прокатит, судя по всему, так что лучше перевести разговор на другую тему:
— Что скажешь по трупу?
— Тебе он не скажет ничего, — обломал меня Леша, подходя к машине. — Собирайся, поедем в отдел.
— Ты меня задержать, что ли, собрался?
— Ивонна, надеюсь, до этого не дойдет, хотя ты знаешь, что…
Да, я знала, что он может. Только мне страшно не за себя, а за следственный комитет. Если мой отец узнает об этом, то разнесет к чертям здание и поотрывает погоны у всех ментов. Думаю, большие друзья отца, мэр и генерал-лейтенант МВД, простят ему эту маленькую шалость.
- Ты хотя бы знаешь, кто это? — спросила я, устроившись на пассажирском сидении рядом с Лешей.
— Второй администратор ресторана.
Охренеть! Я целый день пыталась дозвониться до трупа, который катала в своем багажнике. Но больше меня волновала, в какой момент и каким образом этот самый труп там оказался?
У меня было только два варианта: возле общаги Романова или во дворе возле магазина. На парковке перед рестораном это нереально было сделать, возле моего дома тоже.
— О чем задумалась? — спросил Леша, когда мы прибыли на место.
— О том, что надо продать машину. Ну, или хотя бы сдать на запчасти, потому что слава о ней разнесется быстро.
— Ты ненормальная.
Как будто до этого момента Леша был уверен в моей нормальности. Даже смешно. Я была такой, когда мы встретились, когда поженились — в общем, всегда. А сейчас звучит как претензия. Видели глазки, что покупали, так что нефиг сейчас обзываться.
