Лицо каменное, а внутри жжёт всего. Нет, я точно не люблю её. Даже близко нет. Но как же всё это мерзко… Унизить, чтобы спасти. Толу, Ферца, себя. Сначала казалось, что первое в этом расстрельном списке имя самое важное. Теперь понимаю, что нет. Спасаю я в первую очередь себя. Слаб ты, Сашка. Слаб, ведом и труслив. Где водичка прозрачная, смело ныряешь, а где тина и муть плывёшь по течению. Если таким и останешься, этот мир сожрёт тебя с потрохами.
Но за кислыми мыслями пришла злость на себя. Соберись, тряпка! Делай, что должен! Сейчас выбора нет, но одна битва ещё не война. Выживи, закрепись, окунись в дерьмо и восстань дерьмо-фениксом, который всем этим ублюдкам надерёт задницы! Цель одна — засрать планы Дрейкусу. Остальное вторично.
— Это ты мне противен, вонючая древнекровка! Если прямо сейчас не отвяжешь, я завизжу на весь корпус.
Я молча склонился над ней и по очереди отвязал сначала одну, а затем и вторую руку. Пощёчины, которую я ожидал, не последовало. Соскочившая на пол Тола прожгла меня ненавидящим взглядом и двинулась в обход кровати к подоконнику. Но я был ближе.
— Ой…
Её тоху и тапки, задетые моей рукой, отправились вниз, на площадь.
— Ты что творишь, урод?!
— У тебя же есть запасные, — пожал я плечами. — Спустишься и поднимешь.
— Ах ты…
Она даже не поняла, как я на шурсе подлетел к ней за спину и выкрутил руки. Рывок к двери, отброшенный в сторону засов. Распахнул пинком и вытолкнул Толу наружу. Голую. Под десятки взглядов.
Хотели посмотреть? Смотрите, суки! Рейсан Рэ вам ещё и не такое покажет!
Глава девятая — Истинный Рэ
Захлопнув за Толой дверь, я так и остался стоять, держа ручку. Окаменел безо всякого дара. Даже дышать перестал. Только сердце колотится, как поршень в цилиндре. А снаружи тишина.
И вдруг вздох — хором, громко. Как будто сотня подводников вынырнуло на поверхность и синхронно сорвало маски. Тут же свист. Тут же смех. Тут же визг. Но не Толин. Её слова следом:
— Что, твари, сисек не видели?! Ну смотрите, смотрите.
И не менее зло, но значительно тише — словно сквозь сжатые зубы:
— Ненавижу!
Дальше шум сплошной стеной: улюлюканье, выкрики, гогот. Сейчас полыхнёт. Я напрягся. Но нет. Монотонность всё тех же звуков. Похоже, обошлось. Постоял ещё немного и, отпустив ручку, вернулся к кровати. Плюхнулся в обуви и снова застыл. Думать ни о чём не хотелось. Просто лежал и смотрел в потолок. Всё потом. Я устал. Я выжат морально.
Постепенно снаружи всё стихло. Шоу закончилось, и народ разошёлся по комнатам. Интересно, припрётся Рангар, или зассыт попадаться мне на глаза после этого треша? Я бы на его месте зассал. Отпустило немного, начали возвращаться мысли. А одна, так и вовсе грызёт мозг по полной. Я не потяну! Чёртова маска Рэ убивает меня. Никаких сил уже нет соответствовать их обо мне представлениям. А играть роль Рейсана надо! И играть хорошо. Дрейкус в зрителях, пусть и не личным присутствием. Этой твари докладывают про каждый мой шаг. Везде глаза, везде уши. Но уж эта сцена с Толой его точно устроит. Принимайте, дорогой отец, нижайший поклон от покорного сына.
В коридоре шаги: быстрые и уверенные. Дверь, которую, находясь в прострации, я не закрыл, резко распахивается.
— Ты труп, Рэ!
На пороге Ферц. Глаза красные, бешеные. Выставленные вперёд ладони наливаются огнём.
— Ты конченная тварь! Я тебя…
— Ты сожжёшь только комнату.
Я так устал от этих эмоций на взводе, что даже не испугался. Что мне его огонь после того, как я сам выжег себя изнутри?
— Я второго ранга. Просто превращусь в камень.
Голос спокойный. Как будто со стороны себя слушаю. Как лежал, закинув руки за голову, так и лежу.
— Встань, урод!
Огненный шар так и не полетел в меня. Остальное не важно.
— Остынь, Джи. Я тебя предупреждал. Мы пожали руки.
Естественно я не встал. Даже позу не поменял.
— Сраный трус! Древнекровка вонючий!
Удар Ферца пяткой по основанию койки ощутимо тряхнул кровать. А вот это уже лишнее. Псих меня разозлил. Шурс — великая вещь. Мгновенно оказался возле него и толкнул грудью в грудь. Прижал к стене, упёрся лбом в лоб.
— Чего ты хочешь, Джи?
— Хочу, чтобы ты сдох!
Перехватить кулак на ускорении — плёвое дело. Вывернуть руку, завести ему за спину — ещё проще. Здесь не занятия по боёвке, сейчас притворяться не надо. В драке у меня слишком большое преимущество, чтобы он мог на что-то надеяться. Да он и не надеется, пар выпускает, душу отводит. А я вот уже не злюсь. С чего злиться? Эмоции парня понятны.
— Я дал тебе слово. С твоей сестрой всё. Иди и успокой её. Так было надо.
— Какая же ты тварь… — простонал Ферц, уже не пытаясь бороться. — Как тебя ветвь вообще держит? Мой клан отомстит. Вам недолго осталась командовать югом. Молодая кровь теснит вас стариков. Убирайтесь наверх пока не поздно!
— Всё сказал?
— Сказал — да, сделал — нет. Ты ещё пожалеешь!
— Ну и славненько. Бывай, Ферц.
Выпихнул его за дверь, задвинул засов и улёгся обратно. Это было ожидаемо. А вот дальше… По крайней мере здесь, в академии, он мне вряд ли что сделает. А там, за стенами, пусть его родственнички хоть всех Рэ вырежут подчистую. Только спасибо скажу.
До ужина я так и валялся, размышляя о своей скорбной доле, сложных выборах и дерьмовых поступках. Лежал бы и дальше, но не приди я в столовку после случившегося, засру весь эффект представления. Почтенная публика должна лицезреть своего героя и его довольную рожу, иначе к чему это всё?
Выждал немного, дабы «зрительный зал» успел точно заполниться, и вышел из комнаты. Коридор уже пуст. Лестница с площадью тоже. Редкие встречные с опаской поглядывают, но поздравлять, как и осуждать не спешат. Хотя, может слухи ещё не до всех дошли? Это вряд ли. Такое шоу, да чтобы ещё не у всех на устах? Ни за что не поверю.
В столовке уже все бренчат вилками. Зал полон. Мои упыри на месте, а вот Толы, как и братика её нет. Впрочем, не удивительно. Я на их месте тоже бы поголодал вечерок. У ребят не то настроение. Кусок в горло один хрен не полезет.
А вот я кушать должен и с аппетитом, хотя его нет как нет. И улыбку надменно-самодовольную держать на лице беспрестанно. Я же победитель, герой. Наказал низкородную выскочку. И некоторые, судя по одобрительным взглядам, именно так и считают. Правда и осуждающих не меньше. Да и откровенно ненавидящие встречаются. Но в большинстве своём силары посматривают робко, исподтишка. Особенно простаки. Для этих я вообще небожитель — могучий и злой.
Но пусть думают, что хотят. Для меня важны только несколько взглядов: ледяной Яхо, что один из немногих, кто не отводит глаза, сожалеющий, с готовой навернуться слезой малышки принцессы, пустой равнодушный ковыряющегося в тарелке Грая, что брошен мельком, и пришибленный бегающий моего любимчика Фалко. Ну хоть последний порадовал. Его страх мне на пользу. А вот северянин мне теперь руки не пожмёт. Разве, чтобы сломать — это он, кстати, запросто. Дикий — человек-загадка, его не прочтёшь. Фая же мне расскажет всё вечером. Если вообще дверь откроет. На чердак схожу в любом случае. Трусливо прятаться от разговора не стану, каким бы неприятным он не был.
