— Подходи записываться! По одному! — не ответил он на вопрос.
— Палишься, братуха, — подтолкнул его в бок Дрэд.
Ника осмотрелась по сторонам, видимо, в поисках меня, и встав рядом с Киром, тихо сказала:
— Хватит тут армейские порядки разводить, а? Мне кажется, ты уже раз пять спалился!
— Да понял, понял, не мешайте записывать, — буркнул он в ответ, но потом огрызнулся. — А как еще ты эту толпу организуешь?!
— Я тебе покажу, как, — ответила Ника, убирая плащ в инвентарь и присаживаясь на вытащенный оттуда табурет. — После записи у Кира, подходим ко мне, мальчики! Будем проходить профориентацию!
— Да нормальная у меня ориентация! — возмутился только что записавшийся рекрут.
— Вот и проверим! — усмехнулась Ника.
Я, стиснув зубы, развернулся, и пошел к подземелью разрушенного храма. Смотреть на то, как она с ними играется, сил не было.
* * *
На привычном месте кентавра не было. Я прошелся по залу, где мы его встретили, и не нашёл даже намеков на прошлые бои или присутствие НПС. Хотя нет, один предмет, показывающий, что тут что-то произошло, был: ближе к концу зала валялся чей-то череп. Я поднял его, проверил с помощью Наблюдательности, но ничего подозрительного не нашёл. Только цифру 1000, выбитую на лбу.
Идентификация выдала: «Череп тысячного игрока, погибшего в этом месте». Похоже, система таким образом посетила место массовой гибели игроков. Типа, берегись, тут может быть опасно. Закинув череп в инвентарь, я пошел дальше по коридору, активировав Скрытность. Не хватало ещё наткнуться на Бррэтта в плохом расположении духа.
Дверь в его схрон была закрыта, и ничего по-прежнему не говорило о том, что тут кто-то обитает. Я проверил задание. Оно было готово к сдаче, по идее, мне ничего не грозит.
Ладно, будем считать, что это дверь, а что делают, стоя у двери? Правильно, стучатся. сняв стелс, я нашел камень и громко постучал им в дверь. Тишина. Я постучался ещё. Мало ли, вдруг хозяин не слышит. За дверью, как мне показалось, раздался какой-то звук. Я подождал, но она е открылась. Тогда я постучал ещё раз, и наконец, четко услышал раздраженное:
— Брррррээээээттт!!! — приближающийся цокот копыт.
Скальная порода внезапно сдвинулась, и напротив меня оказался кентавр-переросток со своей палкой-металкой.
— Нагибатель… — разочарованно протянул он. — Я думал, кто-нибудь еще решил испытать силу моего удара. Заходи!
Передо мной всплыло сообщение:
«Бррэтт Освобожденный приглашает вас посетить свой дом. Получено +50 Привлекательности с персонажем Бррэтт Освобожденный».
Надо сказать, кентавр изменился: самое главное — пропала красная идентификация глаз, говорящая об агрессивности, но хватало и других мелких штрихов. Скажем, появилось ожерелье из зубов, которое я раньше не замечал, а шерсть на торсе стала… Более шелковистой что ли. В общем, сейчас Бррэтт больше походил на ухоженного скакового коня, чем на дикого мустанга.
— Спасибо, Бррэтт… — я переступил порог его дома и скала задвинулась за моей спиной. — Вижу, тебе удалось перебить тысячу игроков?
— Это было непросто! — согласился кентавр, и передо мной появилась надпись: «Задание выполнено!» — которое я быстро свернул. — Как и договаривались, я с удовольствием поговорю с тобой… Спустя такое количество времени непросто снова вспоминать нормальную речь…
— Расскажи, кто тебя проклял?
— Зачем тебе это? — поинтересовался кентавр. — История долгая и не самая интересная…
Ну что за жеманство!? Я напомнил:
— Я же уже говорил: меня тоже прокляли, и я ищу способ снять проклятие.
— Если ты знаешь, кем проклят, то самый простой способ — выполнить условия прощения, — ответил кентавр. — Поговори с этим… Пиастом, кажется, и попроси возможности искупить свою вину. Если ты действительно раскаиваешься, то он может даже сразу снять его…
— А если не раскаиваюсь?
— Тогда ты должен искупить вину. Он назначит виру за проступок…
— Как тебе?
— Да, как мне.
— Деяние, которое практически невозможно?
— М-м-м-м… Ну почему же?.. — Бррэтт отвел глаза. — Соизмеримое с твоим проступком. Особенно если это Бог Справедливости.
Я удивился:
— Так ты что же, сотворил, если тебя заставили убить тысячу игроков?
Кентавр, нахмурившийся после моей реплики, повернулся и пошел вглубь своего жилища:
— Проходи, Нагибатель. Я вижу, что тебя заинтересовала моя история, поэтому ее просто необходимо рассказать. Но прежде — давай, выпьем.
Из «прихожей», по сути — обычного каменного мешка, ничем не отличающегося от других коридоров, мы прошли в следующую комнату. Это была просторная зала с высоким потолком, практически круглая. У стен стояли стеллажи с множеством вещей, судя по всему — трофеи, но главная ценность стояла в самом центре, мерцая бледно-голубым светом.
Я, вытаращив глаза, сдавленно прошептал:
— Да ладно?! Это то, о чем я подумал?!
Бррэтт опустился на колени перед Истинным алтарем Божества, поднял с него чашу, наполненную вином, и, отпив половину, протянул мне:
— Раздели со мной невзгоды и страдания, брат по несчастью, и я разделю с тобой силу, дарованную мне… — сказал он, требовательно глядя мне в глаза.
«Ахренеть! — подумал я, заливая в себя первый глоток. — Скормить мобу тысячу нубов и получить божественную силу! Вот так свезло!!!»
И тут меня скрутило, вырвало из собственного сознания, и швырнуло во тьму.
Глава 27. У слабых нет выбора
Из тьмы выплыло системное сообщение:
Внимание! Вам предлагается сюжетный сценарий. Ограничение: 18 лет, 100 % шкалы ощущений.
Желаете участвовать?
Да/Нет
Я, не раздумывая, согласился. Это должна была быть эпическая плюшка! А может быть, и легендарная!!!
Тьма быстро рассеялась, и я ощутил себя кентавром. Сила и мощь переполняли меня, заставляя молодецки поигрывать боевым копьем, модернизированным для использования и как кистень, постукивать задними копытами и периодически сотрясать окружающую холмистую степь громким кличем: «Брррррээээт!!!» Хотелось сорваться в безумный галоп, нестись по траве, вдыхая ее аромат, найти врагов и размозжить им черепа, а потом надругаться над их женщинами. Ну, и, желательно, чтобы их было побольше. Женщин, конечно! Ну, или, на худой конец, врагов.
Я чувствовал, что способен справиться с десятком противников, а может быть, даже и с тремя десятками. Неожиданно на вершину соседнего холма вышла странная фигура: не человек, слишком большой, но и не орк, слишком белый.
