— Юноша, любой труд должен быть оплачен! Ваше представление в суде мне оплатит государство. Но все остальное — чисто за счёт клиента.
Я смерил его взглядом, на что он развел руками:
— Не я чуть не убил двух мальчишек! Не надо на меня так смотреть!
— Один из этих мальчишек старше меня, — напомнил я.
Адвокат промолчал, просматривая что-то на планшете, потом вздохнул:
— Александр, ну что, вы надумали? Сотрудничаем со следствием или встречаемся в суде?
То, как меня толкали на это «сотрудничаем с следствием», бесило даже сильнее, чем то, что я не могу доказать свою невиновность.
— А нельзя как-нибудь сотрудничать со следствием для того, чтобы выяснить правду о произошедшем? — поинтересовался я, стараясь скрыть иронию.
— Можно, — ответил адвокат. — Подписывайте, и мы попробуем максимально смягчить приговор.
— То есть то, что все было по-другому, вы даже не рассматриваете?
— Александр, ваши показания ничем не подтверждены. Чем больше сопротивляетесь, тем хуже вам будет.
Я вздохнул. У меня была надежда и на то, что Вика как-то отреагирует на происходящее, но как быстро? Скорее всего, она уже пытается до меня дозвониться. Но что она может без отца, да еще и под охраной? Черт… Ну зачем я полез на рожон? Да, я верил Ване, но он точно так же сейчас у следачки, как и я. И все зависит от него. Предательская мысль о том, что он может меня сдать даже на секунду не мелькнула в моем сознании. И тут прорезался голос адвоката:
— О, Александр! Ваш друг уже согласился сотрудничать со следствием! Ну что, последний шанс? Вы готовы?
— Как согласился? Кто?
— Как кто? Вас обоих в участок привезли!
— Не может быть! Дайте мне с ним поговорить! — не поверил я.
— Это вам с ребятами разговаривать надо… Но я предлагаю играть превентивно! Пока он там себя выгораживает, я подправлю время вашего согласия, чтобы оно было чуть раньше, чем его, и у вас будет преимущество в суде! Уверен, больше двух-трех лет не дадут!
— Вы же говорили про полтора года условно!
— Это было когда вы один были готовы сотрудничать со следствием! А теперь вас двое, и вы даже не первый согласились!!!
Я снова долго изучал его, а потом вынес приговор:
— Вы врете.
— Что?!
— Вы врете! Ваня не мог написать признания. Он не будет выгораживать себя и закладывать меня. И еще — нас там было, как минимум, восемь человек. И даже если Юля с подругой написали, что мы виноваты в драке, остальные шесть человек подтвердят, что на нас напали и мы только защищались! И ни один судья не отправит меня на прииски на основании некачественно проведенных следственных мероприятий! Эту вашу Аллу надо заставить не губки красной помадой подводить, а работать! А вам — снять чужой костюм и перестать изображать адвоката!
Николай поморщился, встал и, перед выходом из кабинета, сказал:
— Ты пожалеешь, пацан. Это тебе не игрушки. Все серьезно. Семь лет на приисках. Еще пару лет в центрах реабилитации. А потом ни на какую работу в госсектор ты не устроишься. Ты хотя бы понимаешь, на что подписываешься? И главное, ради кого? Твой дружок тебя уже сдал!
— Я делаю это ради себя! — ответил я. — Вы не имели права даже привозить меня сюда. Я знаю, с чьей подачи и по какой причине дали ход этому сфабрикованному делу, добьюсь, чтобы оно было пересмотрено, и платить сто кусков буду не я, а мне! Ясно!?
Псевдоадвокат ухмыльнулся:
— Ясно. Посмотрим, что ты скажешь после оглашения приговора, придурок.
Я остался один, сел в кресло и подумал о том, что если нас все же закроют, мама будет очень расстроена. Через семь лет мне будет двадцать пять… Блин, почти тридцать! Вся жизнь пройдет в Игре… Я представил, как меня вынут из камеры глубокого погружения, не привыкшего к людям, с каким-нибудь синдромом боязни общения, и загрустил от жалости к будущему себе.
За этим делом меня и застал Ваня, которого втолкнули в кабинет.
— О, Санек! — ухмыльнулся он. — Ну чо, сдал меня? Или я первый успел?
— Говорят, ты раскололся быстрее, чем грецкий орех в пространственных тисках! — ухмыльнулся я в ответ. — А я отказывался верить, прикинь!
— Ну, я-то в тебе был уверен! Сам понимаешь, пришлось подсуетиться, чтобы первым успеть! — хохотнул Ваня. — Чо тут было? Адвоката звал?
— Ага. Даже дали!
— Липовый, наверное!?
— Не наверное, а точно! Видел бы ты, как он мне тут задвигал про семь лет, которые можно скостить, заложив самого себя на полтарашку… — я покачал головой. — Все, как тогда обсуждали… Серега уже подтянулся?
— Да, и Саня тоже. Его завели сразу после меня. Но как я угадал, на что давить будут?! — Ваня подмигнул мне.
— А были еще какие-то варианты?! Я считай, не светился практически! Ну, разве что с Ахметом. Но там вроде ничего такого не было.
— Да не, ну, какой Ахмет?! Да мы с тобой в бане круче отжигали!
— В какой бане? — я округлил глаза.
— А чо, в бане не с тобой? — Ваня смутился. — Хм… Тем более, значит!
— Давай, про баню подробнее! — заинтересовался я. — Чо за баня?
— Ты что, решил закрыть меня на пару лет за растление несовершеннолетних? — Ваня хохотнул. — Рассказывать, как мы с малолетками на Волге отжигали, в этом здании? Даже не думай!
— Ладно, потом, — притворно вздохнул я. — А Наташку нашли?
— Конечно. Чо там искать? Из черного списка вытащил, она аж запищала от радости, что я позвонил. Меня одно настораживает… — Ваня понизил голос. — Кажется, что они действительно верят в то, что могут нас закрыть… И это очень, очень, очень плохо.
— Почему?
— Это значит, что они не пугают, а реально копают.
— Или хотят, чтобы все выглядело серьезно.
— Ну… Может быть. Меня когда в прошлый раз взяли, я думал, усрусь от страха. Но после Серегиного рассказа про то, как их в закрытой зоне приняли, понял, что моя история — фигня.
— Серега удивил, да, — согласился я. — Если он еще и своего друга подтянет, будет супер!
— Уже подтянул. Видел их обоих, мельком. С типом в таком подозрительном костюмчике разговаривали.
— А, с моим бесплатным адвокатом, наверное. Как думаешь, за это можно их как-то наказать?
— Хз. Я же не юрист. Пусть этим занимаются те, кто разбирается. Я планирую как можно быстрее вернуться обратно и вскрыть этот гребаный храм.
— Надо было сразу так и сделать, — согласился я. — Все моя жадность… Опять пробиваться придется.
— Сарацин уже подпряг клан. Комиссары своих не бросают, — Ваня подмигнул мне.
