Пратчетт был хорошим художником, что превращало тесты в особенно мучительные испытания. Иллюстрации, которые он сделал к «Людям ковра» в 1971 году, показывали его собственный характер, глубину и перспективу, а в тех рисунках, что Терри раскрашивал сам, он прекрасно использовал цвет и наделял их тонкими деталями и изысканностью. Пратчетт сделал несколько научно-фантастических рисунков для обложки «Темной стороны солнца», а также некоторое количество остроумных карикатур в Bucks Free Press, Bath Chronicle и Psychic Researcher и продемонстрировал в них самые разные умения и техники. В то время как ЗКА милосердно позволила Пратчетту продолжать писать – он стал автором или соавтором одиннадцати романов после того, как ему поставили этот диагноз, – то, что он утратил свой дар художника из-за болезни, разрывало сердце. А в том, что в 2009 году Doubleday, впервые с 1971 года, выпустило новое издание «Людей ковра» с оригинальными иллюстрациями Пратчетта, была горькая ирония.
Глава 18
История рыцаря
В серии «Стража» идет речь о постоянном карьерном росте Сэма Ваймса. Он начал в романе «Стража! Стража!» 1989 года как алкоголик и не справлявшийся со своими обязанностями капитан Ночной стражи. К 1998 году, в «Пятом элефанте» уже обладает титулом «его превосходительство», «его светлость», «коммандер сэр Сэмюель Ваймс, герцог Анкский». К этому добавляется титул «Старосты классной доски», одноразовая шутка, которая через три книги станет важной. Пратчетт всегда говорил, что Ваймс самый близкий ему персонаж. Его жизненная дорога напоминает путь самого Пратчетта – в детстве бедный как церковная мышь, затем неравный брак, в котором осуществились его самые дерзкие мечты, а со временем его ждал почет, о каком он и подумать не мог. У вселенной, как знает читатель Плоского мира, особое чувство юмора в подобных вещах, и, наблюдая за тем, как Пратчетт перегружает титулами своего персонажа, она решает, что пришла пора и жизни повторить искусство. Так, в декабре 2008 года, когда Терри все еще гордился получением степени приглашенного профессора в колледже Тринити, в Дублине, пришел пресс-релиз из Букингемского дворца, где говорилось, что Терри Пратчетту предстоит получить рыцарский титул и он включен в Новогодний список наград королевы.
Пратчетт испытал настоящее потрясение, когда впервые узнал эту новость. Его орден Британской империи в свое время также стал для него огромной неожиданностью, и он считал, что поднялся настолько высоко, насколько возможно. И все же не прошло и десяти лет, как он в утренней комнате королевы преклонил колено перед ее величеством, которая надела ему на шею знак рыцарского звания. The Independent писала: «В момент личного несчастья мистер Пратчетт продемонстрировал истинное мужество. Рыцарство для этого скромного человека показало, какой должна быть наша система наград – и сейчас лучшее, что мы можем сделать, не ставить ее под сомнение».
Несмотря на то что газеты сосредоточили внимание на его недавних «проблемах», официально Пратчетту была оказана такая честь за вклад в литературу. Ведущий Radio 4, которому хватило смелости предположить, что Пратчетт был возведен в рыцарское звание по любой другой причине, кроме написания книг, получил резкий выговор во время интервью с автором. Это выглядит несколько нечестно. Мы не можем знать наверняка, появился бы в 2009 году «сэр Терри», если бы не его активная деятельность по привлечению общественного внимания к деменции, но можно предположить, что его личные обстоятельства все же сыграли свою роль. В конце концов, кроме имени в специальном списке королевы, рыцарством обычно награждают на Даунинг-стрит, где Пратчетт побывал несколькими месяцами ранее и, должно быть, произвел на премьер-министра огромное впечатление. Не следует забывать, что он сам приготовил Терри чашку чая.
Профессор сэр Терренс Дэвид Джон Пратчетт из Брод-Чалка, Уилтшир, рыцарь ОБИ и Староста классной доски
[249] не стал тратить время на подготовку исполнения новой роли. Он решил, что как рыцарю ему потребуется меч, в таком случае он должен быть сделан по его вкусу. Пратчетт обратился к местному кузнецу, Джейку Кину с просьбой выковать ему клинок. Они собрали железную руду на поле в соседней деревне Тисбери, взяли немного глины из фундамента дома Роба Уилкинса, нашли солому и козьи фекалии на земле Терри и Лин в Брод-Чалке. Потом запекли все ингредиенты, чтобы построить примитивную шахтную печь, в которой расплавили железную руду. Терри, хотевший создать нечто особенное, также добавил материал из Сихотэ-Алиньского метеорита, упавшего на территории Советского Союза в 1947 году, за год до его рождения, и у них получилось настоящее метеоритное железо. Затем вместе с опытным кузнецом, Гектором Коулом они создали уникальное оружие частично из железа, найденного рядом с домом, который Терри так любил, частично из того, что упало из космоса. В следующем году один фанат сказал сэру Терри, что ему положен герб. К сожалению, Геральдическая палата, занимающаяся подобными вещами, не позволила ему добавить двух бегемотов по бокам, как на том, что он придумал для Анк-Морпорка. На официальном гербе сэра Терренса Пратчетта (и так далее) изображен с использованием архаичной геральдики: «серебряный крест на черном фоне», с плюмажем, изображавшим «сидящую на черно-серебряном шлеме золотую сову с расправленными крыльями, на которых расположены две закрытые красные книги». Девиз: «Noli Timere Messorem», правильный перевод которого со стилизованной латыни соответствует девизу Мора из романов Плоского мира: «Не бойся жнеца». Сова, сидящая на египетском кресте (анке), – это, конечно же, кукушечья иглоногая сова (морпорк).
Посреди вихря освещения в прессе, суматохи вокруг рыцарства и работы по продвижению информации о болезни Альцгеймера было легко забыть – что и случилось с большей частью прессы – о том факте, что осенью 2008 года вышла одна из лучших книг Пратчетта. «Народ, или Когда-то мы были дельфинами», история, якобы предназначенная для подростковой аудитории, стала первым романом не из Плоского мира, написанным Пратчеттом после «Джонни и бомбы» одиннадцать лет назад. Идея появилась у него еще в 2003 году, когда он читал об извержении Кракатау в 1883 году, что привело к гигантскому цунами, пронесшемуся по Тихому океану, – в результате погибло 36 тысяч человек. К сожалению, время он выбрал крайне неудачно. В декабре 2004 года цунами, возникшее из-за мощной сейсмической активности в Индийском океане, унесло жизни 230 тысяч человек из тринадцати стран. Пратчетту стало очевидно, что придуманный им сюжет совершенно неуместен, и он отложил реализацию идеи на несколько лет.
Ирония состоит в том, что «Народ, или Когда-то мы были дельфинами» вовсе не о природном катаклизме, она рассказывает о гневе в адрес богов. Мау, юноша из обычного островного племени, которое называло себя Народом, возвращается домой после ритуала вступления во взрослую жизнь и узнает, что гигантская волна уничтожила его деревню и убила всех, кого он знал. Вместе с ним на острове оказалась Дафна – дочь незначительного члена британской королевской семьи, которую Мау считает «девушкой-призраком» из-за белой кожи и белой одежды, – она чудом уцелела после кораблекрушения во время цунами. Пара заключила союз, по мере того как с других островов стали появляться беженцы и начали формировать новое общество. Пратчетт наделил Мау десятилетиями собственного гнева на то, что вера, традиции и бессмысленные древние ценности диктуют миру, как он должен быть устроен. Мау так и не завершил ритуал взросления, а потому считает, что у него нет души, однако говорит непосредственно с богом мертвых и духами предков, которые снова и снова кричат: «да не будет», когда возникает угроза очередных смертей. «Народ, или Когда-то мы были дельфинами» оказался очень мощной историей, и, хотя в романе не обошлось без восхитительного юмора, это самая серьезная из книг Пратчетта. Сцены, в которых Мау возвращается и находит утонувшие тела всего племени, а потом усердно хоронит их в море, при этом он охвачен каким-то трансом и словно наблюдает за собой со стороны, когда отправляет труп ребенка в темные воды, волнуют и запоминаются, что совсем не похоже на обычный канон Пратчетта.
