Туристка попробовала рассматривать экспонаты странной коллекции, но, на ее неискушенный взгляд, все они мало чем отличались от той растительности, которую можно было встретить и в человеческом мире. Из гостиной выходило четыре двери: в ванную, на балкон, в кабинет и в спальню — и везде история с гербарием повторялась, разве что за исключением балкона.
В кабинете стоял стол, заваленный какими-то записками. Видимо, мистеру Эльфу не так-то легко было отойти от старых привычек, в том числе привычки вести свои дела на бумаге, а не в электронном виде. Яна взяла с края стола раскрытую книгу и с удивлением обнаружила, что это томик сонетов Шекспира, причем довольно старое издание.
«Советник короля и заядлый ботаник, убежденный холостяк и одновременно последний романтик, кто еще, а, мистер Эльф?»
В спальне находилось ложе такого царственного вида, что Яна начала подозревать, будто только ей достались дубовые нары вместо кровати, а все остальные почивают с комфортом. Проверив матрас рукой и оставшись вполне довольна, пленница с размаху плюхнулась на него пятой точкой, но вместо ожидаемой пружинистости почувствовала нечто другое...
— Ч-че-орт... мой копчик... — простонала она и легла на бок, ухватившись за пострадавшее место. Ощущение было таким, будто она приземлилась не на кровать, а на деревянную скамью. — Эльфийская. ортопедическая. подлость!
И в чем-то Регина была права: матрасы в заповеднике создавались не для нежных человеческих существ и обладали свойствами, о которых она даже не подозревала.
Яна открыла глаза и встретилась со скептическим взглядом Наи.
— Только мистеру Эльфу не говори, хорошо?
Гончая подняла розовые уши, и Яна тоже прислушалась. А затем резко вскочила с кровати, уловив шаги по коридору. Хороша же она будет, если господин советник по возвращении застанет ее в собственной спальне, развалившейся на.
Она пулей вылетела в гостиную и встала около одной из стен, делая вид, что вдумчиво вглядывается в багрово-красные прожилки какого-то почившего за стеклом растения. Но русская туристка серьезно недооценила галантность господина советника.
Шаги затихли, последовала короткая пауза, а затем. стук в дверь.
— Мисс Джейн, могу я войти?
На секунду Яна опешила.
«Стучать в дверь собственных покоев — это какой-то новый уровень вежливости! Чем, по его мнению, я могу здесь заниматься?!»
— Конечно, это же ваши комнаты! — ответила она.
— Я подумал, что вы спите или...
«.. .или валяюсь на вашей кровати?»
Яне совсем не хотелось знать, что еще он мог себе представить, поэтому она сразу спросила:
— Почему вам так нравится собирать листья?
Мистер Эльф приблизился к ней и смахнул невидимые пылинки с нескольких рамок на стене.
— Потому что они полны изъянов и при этом совершенны. Вы ведь заметили?
— Что?
— Наши орнаменты, наше искусство. даже лист, который висит у вас на шее, — все они абсолютно симметричны, словно выверены по линейке. Современные эльфы разучились видеть красоту и пластику природы.
«Вот оно что! — Яна посмотрела на свое украшение, а затем снова перевела взгляд на растение за стеклом. — Не потому ли, что нелюди стали почти бессмертны?»
Мистер Эльф долго и пристально рассматривал профиль своей гостьи, а затем вдруг бесцеремонно потрогал ее за плечо, будто затем, чтобы проверить, живая или нет.
— Я не слышу ваших мыслей, — пожаловался он, сделав такое несчастное лицо, что пленница чуть не пожалела беднягу.
— Может, так и должно быть? С чего вы взяли, что я о чем-то думаю? — состроила дурочку Яна, еще не успевшая решить, как будет объяснять мистеру Эльфу причину столь внезапного отказа его способностей.
— Признайтесь, вы попросили Учителя?
— Вас не проведешь! — обрадовалась Регина. Кто бы мог подумать, что нелюдь найдет отличную причину сам?
«Какой все-таки прекрасный у короля советник! — с немалой долей иронии подумала пленница. — Кстати, о короле.»
— Вы же не расскажете королю, о чем мы договорились с его женой? — вперила она взгляд в собеседника.
— Как можно! — иронично приподнял брови мистер Эльф. — Я не могу вмешиваться в их отношения. Если она захочет, то расскажет ему сама.
— А зачем вас вызывал король?
— Мы решали, как вам выиграть этот поединок.
— Я надеюсь, конкретно вы не очень усердствовали в принятии этого решения и приложили гораздо больше усилий к вопросу, как мне выжить во время всего этого безобразия?
— Конечно! Вы отдадите мне ваш кулон? — Советник протянул ладонь.
— Чтобы починить?
— Не только... Скорее всего, вам не разрешат оставить около себя Наю во время поединка, поэтому нам нужен способ отслеживать ваши перемещения.
— Вы собираетесь поставить на него маячок? — догадалась Регина, которая сама не раз и не два устанавливала на машины похожие на хоккейные шайбы устройства. — И что дальше?
— А дальше дело техники, — загадочно улыбнулся интриган, но затем все испортил: — Только мы еще не придумали какой.
Яна сняла кулон с шеи и передала ему: лучше уж знать, где будет маячок, чем не знать.
— Прекрасно, прекрасно, — пробормотал нелюдь, и у пленницы появилось подозрение, что слова относятся не столько к кулону, сколько к открывшемуся при отсутствии украшения полному обзору на ее декольте.
Высказывать свое подозрение вслух женщина не стала, чтобы не показаться смешной. Все же она имела дело с эльфом, а тут не всегда годились догадки, подсказанные человеческим тщеславием.
Но вернуться к тщеславию стоило.
— Вы имеете отношение к стогу травы, что лежит у меня в спальне? — не столько спросила, сколько выдвинула обвинение она.
— Вы имеете в виду букет от его величества? Да, но весьма опосредованное, — еще не понял масштаба проблемы мистер Эльф.
— Нет, я имею в виду стог травы от его величества.
— Стог? Это какой-то современный сленг?
— Нет, это древний способ заготовления корма для скотины, — ядовито ответила женщина. — Сходите и сами взгляните.
Советник действительно не поленился и сходил.
Когда он вернулся, на его лице боролись недоверие и улыбка.
— Я бы сказал, что у его величества серьезные намерения... и лысые клумбы. Теперь... Яна тоже не удержалась от смешка.
— Не беспокойтесь, завтра к вечеру его уберут. Но если сделать это теперь, все будет выглядеть так, будто вы оскорбили лучшие намерения короля. Некоторые придворные могут не простить такого человеческой женщине.
Пленница нахмурилась.
