— А сейчас какой этап?
— Этап рациональных отношений. Самый правильный и спасительный для такой развитой внутренне и настолько ограниченной внешними условиями расы, как мы.
— Зачем вы меня сюда привели? — спросила Яна, внезапно осознав всю глупость своих недавних подозрений.
— Чтобы задать один-единственный вопрос. Что я могу сделать, чтобы настроить вас на победу в завтрашнем поединке?
— А разве у меня есть хоть один шанс на победу?
— Да, но только при вашем полном содействии. Так что я могу сделать?
Яна не медлила ни секунды.
— Рассказать мне правду. Зачем я вам нужна?
— И это вас убедит?
— Зависит от правды.
Его эльфейшество обдумывал ее предложение около минуты, а затем, видимо просчитав все последствия, взвесив за и против, скрестил руки на груди и заговорил чуть более скованным тоном.
— Ну что ж... Мне казалось, вы и сами уже догадались. — Он сделал жест в сторону грота, и Яна уже без тени прошлого страха ступила внутрь и пошла на свет выхода на другом конце, ее шагам вторил голос короля. — Не надо хорошо разбираться в математике, чтобы понять, что, учитывая текущий уровень рождаемости, в дальнейшем численность эльфов в заповеднике будет убывать в геометрической прогрессии. Мы умираем. Мой народ погибает. Окончательное исчезновение случится через многие столетия после моего правления, но именно я тот король, который еще может что-то изменить. Мои подданные кричат и спорят о том, открываться ли нам людям и как те нас примут. Но выход во внешний мир ничего не изменит. Какая разница, где умирать, здесь или снаружи? Проблема в том, что, так или иначе, мы будем чужеродным элементом для человечества, не сможем влиться в него.
Пленница поразмыслила пару секунд и даже остановилась.
— Так я вам была нужна, чтобы.
— Чтобы вывести новых эльфов, более похожих на людей, способных иметь потомство от людей, дабы наш выход из заповедника имел хоть какой-то смысл, а мы получили шанс на продолжение рода, пусть даже род этот будет далеко не тем, что прежде.
— Но.
— Это вполне возможно. Очень-очень давно, но у нас все же были общие предки. И теперь нам надо лишь подправить путь собственной эволюции.
— Тогда почему бы вам не отпустить меня и не найти человека, который согласится на все это добровольно? У одного Руфуса сотни фанаток, готовых многим пожертвовать, лишь бы быть со своим кумиром, не говоря уж о смене места жительства.
— Я пытался вести себя с вами так, чтобы решение остаться было добровольным.
— Боюсь, что стога сена на кровати для этого недостаточно, — резонно заметила Яна и продолжила идти вперед.
— Вы видели, как относится к людям двор — вся моя старая и трухлявая свита? Мне нужно заткнуть рты старшим эльфам так, чтобы они не осмелились противостоять новому курсу. — Царственный нелюдь с неожиданной силой и злостью стукнул по стене грота прямо перед самым выходом наружу, отчего из кладки посыпались мелкие камешки. — Именно поэтому я решился на отчаянный шаг — сделать своего наследника получеловеком. Вы с этой вашей мантикорой из пророчества, до которого никому не было дела многие столетия, как нельзя лучше вписываетесь в этот план.
Глава 30. Признание в любви
После такой прогулки сжатый до формы хот-дога пирожок не стала есть даже Ная. Пленнице показалось, что собака брезгливо сморщила нос, когда ей поступило такое весьма и весьма сомнительное предложение.
О предложении же его эльфейшества Яна стала думать несколько по-иному, но, конечно же, не в том плане, чтобы принять его, расчетливый нелюдь зря распинался о знаковости ее роли для судьбы исчезающего народа. Но теперь король не казался ей таким уж сумасшедшим, хотя доля безумия в его решении все же присутствовала. Регина не собиралась играть роль спасительницы, тем более спасать ей предлагали вовсе не человечество.
«Ничего, найдут другую кандидатку, времени у них еще предостаточно, — думала пленница, расстегивая неопознанный длинный чехол, который горничные повесили у нее в покоях с вполне определенной целью. — Вот черт! Что еще за наряд испуганной нимфы?»
Судя по оставленному для нее платью, ужин предполагался очень даже романтический...
В чехле оказалось нечто нежно-голубое (спасибо хоть, что на непросвечивающей подкладке), расшитое мелким перламутровым бисером и сделанными вручную цветами из нежного тюля всех пастельных оттенков сиреневого и розового.
«И как прикажете провокационно гладить уши в условиях намечающегося тет-а-тет?»
Яна не сомневалась, что что-нибудь придумает, и в те несколько часов, которые остались у нее до намеченного свидания, занялась изучением карт, а когда пришло время одеваться, оказалось, к платью прилагался еще и веночек.
«Чего же не крылышки в блестках? Была бы я самой старой феечкой на утреннике в детском саду».
Яна уже хотела вернуть украшение на вешалку, но внезапно передумала.
«Аксессуар все-таки к наряду. только носить его буду не я!»
Заранее представив лица эльфов, она смеясь надела венок на гончую. Для головы собаки он, конечно же, был слишком велик, а потому легко опустился ниже, превратившись в экстравагантное боа.
— Смотри-ка, тебе идет! — И действительно, розовые и сиреневые цветы чудесно сочетались с ушами Наи.
Суровая надсмотрщица будто что-то поняла и вместо того, чтобы сорвать непрошеное украшение зубами, подошла к зеркалу и сперва скептически в него заглянула.
— Ну ладно, не выделывайся, будто тебя часто зовут на ужин с королем, — сказала Яна непонятно кому, себе или гончей, и со вздохом обреченного полезла в платье.
Наряд сел хорошо, был вполне удобен (пленница проверила на случай, если за ней опять будут гнаться ревнивые жены, настоящие или будущие, — чем черт не шутит), но выглядела она в нем еще нелепее, чем в предыдущем. Такое должны носить какие-нибудь восторженные принцессы.
Регина встала около зеркала, приложила руки к груди, примяв сразу несколько скоплений цветов, и голосом на несколько тонов выше обычного с придыханием произнесла: — Ваше величество, я согласна стать вашей супругой и посвятить свою жизнь благополучию эльфийского народа! Тьфу ты, бред сивого единорога!
Последняя фраза была сказана уже нормальным голосом, и Яна отвернулась от зеркала, чтобы найти сапоги. Той чудесной зеленой пары, что верно послужила ей и вчера вечером, и сегодня утром на тренировке, в комнате уже не было, зато аппарат по созданию обуви так и остался на своем месте.
«Одноразовые они у них, что ли?»
Уже поставив правую ногу внутрь чудесной машинки, Яна злорадно улыбнулась и нажала на красную кнопку.
«Должна же у женщины быть индивидуальность».
Пока аппарат педантично пеленал ее ступню красными эластичными лентами, в голову пленнице пришла мысль, что как раз это несоответствие цветов в одежде может стать поводом для более легкомысленного разговора с монархом и, возможно, даже похода в какое-нибудь публичное место, за покупками например. Фаворитке же позволительно немного покапризничать и выпросить себе обновку, соответствующую ее вкусу?
