– А вот Илья Семёнович у нас здорово изображает пьяных. Илья Семёнович, спойте, пожалуйста, «Шумел камыш».
Все генералы закричали: «Просим! Просим!»
Набатов встал из-за стола и, изображая пьяного вусмерть человека, запел:
– Шумел камыш…
И весь генералитет всерьёз подхватил:
– Деревья гнулись!
Ручечка
Мы с Аркановым взяли в поездку году в восьмидесятом двоих, тогда только начинающих авторов – Смолина и Задорнова.
У Задорнова было всего два-три рассказа, и поэтому он исполнял ещё миниатюру студентов МГУ «Спокойной ночи, малыши».
Эта страшилка исполнялась замогильным голосом.
– Дорогие детишечки! У одной тётечки была золотая ручечка. Эта тётечка умерла, её похоронили. А один дядечка решил добыть эту ручечку.
И вот тёмной ночечкой он пришёл на могилочку и видит: сидит тётечка, а у неё только одна, но не золотая ручечка.
– А где же твоя золотая ручечка? – спросил дядечка.
– А вот она! – оглушительно кричал в микрофон Задорнов и выбрасывал руку вперёд.
В зале – шок, потом – смех.
Вот такая незамысловатая пародия на передачу, которая в те времена пользовалась большим успехом.
В тот день, о котором идёт речь, нам сообщили, что на концерт придёт семья Алиева, первого секретаря Компартии Азербайджана.
Мы с Аркановым сообщили эту радостную весть Задорнову.
– Ну, и что? – наивно спросил Задорнов.
– А то, – сказал Арканов, – вот ты так руку выкинешь в зал, а тебя охрана из ложи и пристрелит.
Миша призадумался, стал советоваться со мной.
Я посоветовал обратиться к начальнику охраны, предупредить его, что Задорнов будет пугать и выкидывать руку.
Миша перед началом концерта нашёл какого-то амбала и долго объяснял ему свою миниатюру.
Амбал в конце спросил:
– Ну, и что?
– Ну как же, – кипятился Миша. – Я вот так руку выброшу, а кто-нибудь из охранников возьмёт и выстрелит в меня.
Амбал подумал и сказал:
– Не исключено.
Миша совсем приуныл.
На его выступлении мы все стояли за кулисами и наблюдали, что будет.
Семья сидит в четвёртом ряду, в ложе – охрана.
Миша рассказывает страшилку, доходит до последних фраз: «А где твоя золотая ручечка?»
– А вот она, – ласково говорит Миша и, медленно вытаскивая руку из-за спины, показывает, что она пустая.
В зале недоумение, зато мы за кулисами умираем со смеху.
И ещё одна маленькая история, связанная с Задорновым.
Я помог ему приобрести квартиру в соседнем со мной доме. Было это в начале девяностых. Один мой знакомый уезжал в Израиль. Я их познакомил, и Миша купил его квартиру.
Через некоторое время Задорнов сказал мне, что жить там, в новой квартире, просто невозможно. Слева живут алкаши, справа – дебоширы, снизу – бомжи, а соседи сверху всё время прыгают и не дают ему спокойно работать.
Миша купил соседям сверху ковёр. Через месяц они ковёр продали и продолжали прыгать.
Как-то к Задорнову пришёл корреспондент, и Миша ему всё рассказал: «Справа – дебошир, снизу – бомж, сверху – пьяница» и так далее.
Статья пролежала в редакции около года. За это время Миша переехал в президентский дом на Осенней улице. И у Миши появились новые соседи: министр внутренних дел Ерин, вице-премьер Сосковец, Гайдар, Коржаков.
Вот тогда и появилась статья в газете. И все эти высокопоставленные лица узнали, кто из них пьяница, кто дебошир, кто бомж.
У Задорнова были крупные неприятности с соседями.
Чума бубонная
Платинский и Дашаянц рассказали мне массу историй из своей медицинской юности. Вот одна из них.
Было это в начале шестидесятых годов. Дашаянц ночами подрабатывал в больнице. Ездил на вызовы в Раменское. Было такое село в черте Москвы. Сейчас это район на юго-западе.
В те времена там стояли бараки, народ жил полугородской-полудеревенский. Однажды вызвали Дашаянца к козлу. Позвонил какой-то дед и сказал, что «заболел унук». Дашаянц приехал и вместо «унука» увидел бородатого козла. Дашаянц сначала хотел устроить скандал и уехать, но дед взмолился. Козёл – кормилец. Дед даёт козла по всей округе покрывать коз.
– Что я буду делать, если он сдохнет? – причитал дед.
– Сам будешь покрывать, – в сердцах сказал Дашаянц и стал осматривать козла.
Для начала посмотрел козлу прямо в глаза. Козёл не отворачивался, а смело смотрел в глаза Дашаянца. Дашаянца это удивило. Он считал, что животные должны отводить взгляд, когда человек, а особенно такой умный, как он, Дашаянц, смотрит ему в глаза. Но козёл не знал, что Дашаянц такой умный, и упрямо взгляда не отводил, а главное, не говорил, что у него болит. Упорно молчал, не отвечая на вопросы Дашаянца. То есть абсолютно игнорировал доктора. Дашаянц ощупывал несчастное животное и в конце концов выписал ему аспирин и касторку. А в рецепте написал фамилию Козлов.
Дня через три к Дашаянцу пришёл дед и поставил ему бутылку. Козла долго несло, но потом кормилец ожил. Кроме коньяка дед принёс Дашаянцу банку козьего молока. Но Дашаянц от молока отказался наотрез, поскольку хорошо помнил, что его пациентом был именно козёл.
Вот так жизнь шутила с Дашаянцем, но бывало, что Дашаянц сам шутил в этой жизни.
Так он однажды от скуки под утро, когда сдавал дежурство, записал в книге вызовов «Чума бубонная» и адрес наугад – улица Строителей, дом 3, квартира 8.
Утром составляли сводку и бездумно переписали «Чума бубонная» – 1 штука. Сводка по своим каналам поступила на Соколиную Гору. Там начался переполох. Стали звонить на место происшествия. В больнице по книге подтвердили – чума бубонная.
На Соколиной Горе началась паника. В последний раз здесь о такой болезни слышали в тридцать втором году. Никто не знал, что делать. Барак по адресу Строителей, дом 3 был оцеплен. Срочно вызвали войско и сделали наружное оцепление. Проезд и проход через Раменское был запрещён. С баграми наперевес, в плащах и противогазах медики вошли в барак. Выбежавшая в коридор тётка увидела страшилищ и грохнулась об пол. Другая заголосила: «Граблюд!»
В одной из каморок в полутьме обнаружили какого-то мужика, лежащего в углу на кровати. На все вопросы мужик отвечал мычанием.
«Видно, доходит», – решили медики и приступили к делу.
– Фамилия! – кричали медики из коридора, боясь войти в комнату.
В ответ слышалось мычание.
– Что чувствуете?! – кричали медики.
