– Как вы догадались?
– За сто у. е. Итого: сто пятьдесят.
– А пятьдесят за что?
– За приём.
– А вы что, уже приняли?
– На работе ни грамма. До и после – пожалуйста, а во время – никогда. Дайте-ка вашу руку, пульс у вас нормальный, семьдесят у. е. в минуту.
– Доктор, если можно, померьте мне пульс на правой руке, левая у меня – протез.
– А что же там тикало?
– Это часы.
– Дорогие?
– Недешёвые.
– Тут один человек с дорогими часами у меня лечился, икру чёрную носил.
– А что у него было?
– Так я же говорю – икра чёрная. И пропал куда-то.
– Может, вылечился?
– Нет, он владелец магазина – такие подолгу болеют, если попадут к хорошему специалисту. Дайте-ка, я вас послушаю. Дышите.
– Мне трудно дышать.
– Ну так не дышите, чего себя мучить… Так, хорошо, хорошо, хорошо.
– Что «хорошо», доктор?
– Хорошо, что это у вас, а не у меня.
– Ну и как мои лёгкие?
– Не такие уж и лёгкие, тянут на пятьдесят у. е.
– За что пятьдесят?
– За тяжесть.
– Доктор, вот и анализы у меня плохие.
– А сколько вы за них заплатили?
– Двести рублей.
– Так чего же вы хотите? Сейчас хорошие анализы стоят дорого. Мы вам сделаем анализы суперкласс, но это на пятьсот у. е. потянет.
– Доктор, у меня и с глазами что-то не то. Болят.
– Это от ног.
– Какая связь, доктор? Где ноги, где глаза?
– Связь самая прямая. Вот вы молотком себе по ноге врежьте, сразу глаза полезут на лоб.
– А вот у меня ещё язва желудка.
– А вот это от глаз.
– Да вы что?
– Ну да. Вы глазами на еду смотрите, сок желудочный выделяется, получается язва.
– Ага, значит, если я на женщин смотрю, что у меня получается?
– Импотенция. И мы это лечим, как никто. У нас лучшая в мире «Виагра» американская гонконгского изготовления мытищинского производства со склада в Щербинке. Тысяча у. е. упаковка.
– Но ведь говорят, если принимаешь «Виагру», можно схватить инфаркт.
– Вам это не грозит.
– Почему?
– Потому что вы платите ещё семьдесят четыре у. е. и никакого инфаркта.
– А куда он денется?
– Инфаркт я беру на себя.
– И у вас будет инфаркт?
– Нет, у меня будет семьдесят четыре у. е.
– А я после этого у. ё., да?
– Нет, дорогой, у вас ещё куча болезней. По-моему, у вас и с психикой как-то всё не так.
– Нет, в этом смысле я нормальный.
– Считать себя нормальным – это уже психическое заболевание. Вот у вас бывает, что голова кружится, подташнивает, мелькает в глазах?
– Бывает.
– Э-э-э, батенька, так вы же беременны!
– Да что вы!
– Да-да, уже, судя по животу, – дней пять.
– И что же делать?
– Платите двести у. е., два сеанса психотерапии, и всё рассосётся. Хотите, прямо сейчас.
– Что сейчас? Рассосётся сейчас?
– Нет, двести у. е. отдать мне сейчас.
– Двести у. е.?
– Милый, с вас уже не двести, а восемьсот сорок семь.
– Восемьсот сорок семь?
– Ну да, а как вы думаете, я вам сейчас ещё на сто пятьдесят три у. е. поправлю карму, сниму кариес, уберу перхоть и косоглазие.
– Так у меня всего этого нет и в помине.
– А если сейчас этого не сделать, так обязательно будет, причём именно в помине.
– Хорошо, доктор, я заплачу. Только вы мне что-нибудь выпишите, ладно? Для самочувствия. Чтобы я себя чувствовал, хоть как, а чувствовал.
– Обязательно, больной, вот вам две таблеточки. Одну примете сегодня вечером, а вторую – завтра утром, если проснётесь.
– Доктор, спасибо. И пожалуйста, для ровного счёта четверть таблеточки «Виагры».
– Дорогой мой, четверть таблетки не дадут желаемого эффекта.
– Доктор, мне хватит как раз четверть таблетки, мне ведь главное – не писать на тапочки.
– Вот вам четверть таблеточки.
– Вот вам тысяча у. е.
– Вот теперь можно и у. ё.!
Случай с артистом
Один артист, народный, знаменитый, красавец, секс-символ восьмидесятых. Это не важно, что у него сейчас только символ остался, но женщины до сих пор по нему умирают.
И вот этот артист приехал с женой отдыхать в санаторий. Жена от него ни на шаг не отстаёт, зная его любвеобильный характер. А он по старой привычке всё равно вокруг глазами стреляет. Особенно одна довольно молодая женщина ему приглянулась. Миловидная, стройная, весёлая и озорно так на него поглядывает.
Они дня три в гляделки так играли, играли. Он мимоходом стал ей знаки внимания оказывать, если без жены оставался. Она, жена, на процедуры, а артист девице то цветок подарит, то безделушку какую-нибудь подкинет.
А однажды совершенно случайно встретились в коридоре. Нет вокруг никого. Он её за руку хвать и говорит:
– Послушай, красавица, мы люди взрослые. Вы мне нравитесь, я вам, по-моему, тоже.
Она говорит:
– А вы меня не помните?
Он говорит:
– Постой, постой, кажется, вспоминаю. – Он, конечно, ничего не помнил, столько в его жизни этих хорошеньких было. – Ну-ка, напомни, где это было?
– А вы в наш город приезжали пять лет назад. Мы даже встречались с вами два раза.
– Ну как же, Тверь, да?
– Да, – говорит она, – правильно, Новгород.
– А потом что было?
– А потом вы уехали, обещали звонить, писать, обещали в Москву перевезти.
– Это я, точно, мой почерк. Ну и что, писал, звонил?
– Нет.
– Ну, точно я, – погрустнел, – жизнь затюкала, а я ведь долго потом вспоминал тебя. Но такая вот жизнь.
– Да, – опустив глаза, сказала Галя, – жизнь у вас тяжёлая, не то что у нас.
– А что у вас?
– А у нас жизнь лёгкая, мы всё помним.
– Короче, – говорит он, – ты видишь, как меня жена пасёт.
– Вижу, – говорит Галя, – пасёт, как редкого племенного быка. Знает, видно, ваш характер.
