Он интересовал не только Надежду: женщина с лисьей мордочкой тоже вертела головой, осматривая кафе, но, видимо, не заметила, куда он скрылся.
– Повторяю – прошу всех посетителей выйти! – проговорил прилизанный с хорошо знакомым Надежде выражением, которое писатель Достоевский устами одного из своих персонажей очень удачно назвал административным восторгом.
Надежда Николаевна встала, но двинулась не к выходу, а к печке. Она решила, что настало время взглянуть в глаза тому загадочному мужчине, который втянул ее в историю с серьгами, и поговорить с ним начистоту. Он явно прятался от особы с лисьей мордочкой. Надежда тоже ее узнала – это она напустилась на нее возле мусорного контейнера с требованием отдать серьгу. Да, эта баба может быть опасна, не зря Виктор пытался отсидеться за печкой.
Они с Лилей помогут ему выйти отсюда, а взамен потребуют поделиться с ними информацией.
Воровато оглядевшись, Надежда подкралась к печке и проговорила приглушенным голосом:
– Я знаю, что вы здесь! Я вам помогу, но нам нужно поговорить…
Ей никто не ответил.
Ну да, этот человек не знал, можно ли ей доверять, но он находился в безвыходном положении и, в конце концов, сам же втянул ее в эту историю, тем самым устроив ей неприятности.
– Это я, не бойтесь! – проговорила Надежда, осторожно заглянула за печь и удивленно заморгала.
Там никого не было.
– Как же так… – протянула Надежда, оглянувшись на Лилю. – Ведь я своими глазами видела, как он туда юркнул!
– Да, и я видела, – подтвердила Лиля. – А что, его там нет?
– Сама посмотри!
Лиля недоверчиво заглянула за печку, убедилась, что там нет ни души, и протянула:
– Вот это номер!
– Женщины, вам что, отдельное приглашение нужно? – строго проговорил прилизанный.
Оказывается, все остальные посетители уже давно вышли и в кафе остались только бармен, проверяющие и Надежда с Лилей. К счастью, рыжая Лиса Патрикеевна разбиралась с барменом и не смотрела в их сторону.
Надежда быстро прошла к выходу, стараясь не попасться ей на глаза. Как бы не узнала ее эта зараза…
Через минуту они с Лилей оказались на улице.
– Что за чудеса? – озадаченно проговорила Путова. – Куда же исчез тот человек? Не растворился же в воздухе! Просто мистика какая-то!
Надежда Николаевна взглянула на нее неодобрительно:
– Ты умная девушка и должна понимать, что никаких чудес не существует, а мистика – это только прикрытие для мошенничества одних и глупости других.
– Согласна, но ведь этот человек бесследно исчез! Мы обе видели, как он скрылся за печкой, а когда туда заглянули, его уже не было. И у Макара Зеленого в деле есть запись про печку, за которой исчезал злодей! Причем здесь же, на Тринадцатой линии. Выходит, печка та самая, а думала, что тот бандит, Чалый, все придумал и просто морочил голову.
– Перед смертью не врут, – вздохнула Надежда. – В общем, я не верю ни в какую мистику. И в темные силы тоже. Всему есть логичное объяснение.
– Допустим, вы правы…
– Значит, нам непременно нужно снова сюда попасть. Только вечером, когда здесь никого не будет. И разобраться, в чем там фокус. Одна только загвоздка – как нам сюда войти? Кафе наверняка будет закрыто…
Лиля хитро взглянула на свою спутницу и достала из кармана связку ключей.
– Что это? – удивилась Надежда Николаевна. – Неужели то, что я думаю?
– Ну да! Это ключи от кафе. Они висели на стене за стойкой, и я прихватила их, пока бармен разговаривал с той рыжей заразой. Они были увлечены разговором и в мою сторону не смотрели. А у парня небось запасные есть.
– Ну ты даешь! Значит, ты тоже поняла, что нам придется сюда вернуться?
– Естественно.
– Да, но есть еще одна загвоздка, – вздохнула Надежда. – Еще одно препятствие…
– Какое?
– Муж. Он грозился сегодня закончить пораньше, и у него были обширные планы на вечер.
– Ну, что же делать… семья есть семья. Поезжайте домой, а я постараюсь здесь разобраться.
– Ага! Чтобы я пропустила все самое интересное… нет уж, лучше я придумаю для мужа какую-нибудь историю. По возможности, правдоподобную… – но в голосе Надежды Николаевны не было уверенности.
– Надо же, какие сложности, – фыркнула Лиля. – Так что я правильно делаю, что не выхожу замуж.
Надежда хотела ответить, что семейная жизнь – это замечательно, а маленькие сложности только делают ее интереснее, но в это время у нее в сумочке зазвонил телефон.
Звонил Сан Саныч.
– Ну вот, только его помянешь… – пробормотала она и поднесла телефон к уху: – Слушаю!
– Надя… – раздался в трубке смущенный голос. – Понимаешь… тут такое дело… приехал очень важный заказчик из Москвы… совершенно неожиданно…
– Так что, ты придешь сегодня поздно? – Надежде понадобилась вся ее сила воли, чтобы скрыть радость в голосе.
– Да, извини… я понимаю, что обещал тебе…
– Да, обещал! – отчеканила Надежда холодно. – Я так этого ждала… так готовилась… я даже в парикмахерскую сходила, волосы уложила, маникюр опять же…
Слыша такие слова, Лиля закатила глаза – ну надо же, с виду такая приличная женщина, а мужу врет и не краснеет. Как обманчива внешность!
– Надюша, я обещаю, завтра мы непременно… обязательно… я клянусь…
– И так уже который раз! – проговорила Надежда голосом провинциальной трагической актрисы. – У тебя всегда оказываются какие-нибудь важные причины.
– Прости меня. Ты же понимаешь – это работа…
– И работа у тебя всегда на первом месте! А я? На каком месте я? Даже не на втором…
Она сама поморщилась, до того фальшивым был ее голос, но муж в смятении ничего не заметил.
– Надюша, ты несправедлива ко мне. Ты ведь понимаешь, как это важно…
– Да, я понимаю… я все понимаю, – теперь в голосе Надежды звучала мировая скорбь. – Хорошо бы, чтобы и меня кто-нибудь понимал. Ладно, не расстраивайся, делай, что должен. Я как-нибудь переживу. Чай, не в первый раз…
Муж так тяжело вздохнул, что Надежде стало его жаль, и она решила, что в выходные окружит его любовью и заботой. Убрав телефон, она улыбнулась:
– Ну вот, эта проблема тоже благополучно разрешилась. Обстоятельства нам благоприятствуют!
На их счастье, поскольку кафе в основном обслуживало сотрудников ООО «Кордегардия», оно закрывалось почти сразу после закрытия фирмы, а сегодня был велик шанс, что из-за проверки закроется еще раньше. Так или иначе, оставшееся время нужно было где-то провести, причем поблизости, чтобы увидеть, когда из кафе все уйдут.
