В жизни Олега всегда присутствовали, что называется, люди Олега и не его люди. Для сравнения – пример. В картине снимался артист А., с которым Олег меня тоже познакомил. Олег очень любил что-то купить мне, себе, но при этом не было горящих глаз, не было стремления куда-то нестись. Только когда «на блюдечке с голубой каемочкой». При этом я знала: куда бы мы ни приехали, он делал первый же заход в книжный магазин. Олег, который терпеть не мог, когда его узнавали и что-то ему за это делали, тут позволял себе унижаться. Он шел к директору и получал «блатные книги», которые нельзя было тогда купить. Артист А., только мы познакомились, сразу сообщил в полном ажиотаже: «Слушай, здесь таких лис можно достать, только выбирать надо уметь. Надо поехать туда-то и туда-то. Я вот жене купил…» Вся тирада – при первой встрече.
А Володя меня поразил своим обаянием. Он был очень красивый человек – у него было замечательное лицо и чудная улыбка. Только встретившись, он сказал: «Будем чай пить. Вы с лимоном любите?..» И как-то мы сразу сошлись. Мне было с ним очень легко. Я поняла, что этот человек был близок Олегу, хотя они и не дружили домами, но это был его человек. Мы иногда вместе курили и обсуждали, как в 9 утра Даль и Паулус в костюмах стоят на улице и ждут машину, чтобы ехать на съемку и – никого. Ни администратора, ни машины…
С Володей я встретилась еще один раз, когда он был уже болен. Это было у Инны и Валентина Никулиных. Я зачем-то к ним пришла, а у них сидел Володя. Была зима. Он собирался тогда в больницу. Когда я вошла, он посмотрел на меня. Инна говорит: «Вы же знакомы. Это Лиза Даль». А он сказал: «Нет, это не Лиза Даль. Я знаком с Лизой, мы были вместе в Кеми и Амдерме. Это не Лиза». Я говорю: «Володя, это я. Просто я изменила прическу». – «Нет, это совсем другая женщина». Вот так мы пошутили, поговорили. Это была наша вторая встреча, которая оказалась последней. Потом я узнала, что он очень тяжело умирает в больнице. Его жена Люся была все время с ним.
Когда Володи не стало, Олег поехал к нему на похороны, а потом на поминки. Я не ездила. Я очень мало знала его и чувствовала, что была бы для Олега обузой. Он поехал к Люсе один, звонил оттуда, что задерживается, приехал поздно.
А потом Люся позвонила нам. При жизни Володи мы не были знакомы. Я помню ее первый приход. Мы тоже с ней как-то потянулись друг к другу. Она часто заходила к нам. Тогда же на поминках Олег взял у нее Володину пьесу Я не помню, чтобы о ней были разговоры при жизни Володи между ним и Олегом, хотя еще до меня у них были задумки что-то сделать вместе о Чарли Паркере
[40] и о чем-то еще. Они ведь были знакомы еще с «Современника». Она показала ее Олегу, чтобы узнать, что можно сделать с ней, как он к этому отнесется. Олег сказал, что из нее можно сделать кино, и даже очень интересное. И сел работать над сценарием. Работал серьезно, с надеждой. Сценарий он читал нам вслух, и когда он читал, я увидела, что Люся плачет. Позже она сказала Олегу: «Я уж не знаю, само так вышло или ты специально, но я слышала Володю, все его интонации».
Потом Олег отнес сценарий на «Мосфильм» и время от времени туда наведывался. То ему говорили «да», то ему говорили «нет». Потом ему звонили, говорили, что вроде бы проходит. Но все это было пустое. Не верилось, что Олегу дали бы постановку на «Мосфильме». Это было бы невероятно. Так там этот сценарий и остался. Я сначала звонила и просила вернуть. Затем кто-то позвонил мне и сказал, что он в запуске. Я предупредила, что этого делать нельзя. Есть Паулус и Даль, и надо спросить родственников, наследников – можно или нельзя, хотят они или нет. А вскоре все заглохло. Я даже помню имя редактора – Глаголева – так как этот сценарий остался у нее. Назад я его не получила.
Дальше меня дополнит Люся Паулус.
* * *
Есть люди, при воспоминании о которых в горле возникает спазм – от нежности, грусти, любви. Олег – один из тех немногих редких людей, которые вызывают это состояние.
Володя Паулус очень любил Олега, был привязан к нему и ценил его как артиста, художника.
Они встретились в «Современнике». Олег пришел в театр в 1963 году. Володя уже работал там.
Володя Паулус родился в 1928 году. Закончил строительный институт Мосгорисполкома (был такой) по специальности инженер-архитектор. В 1953 году поступил в Школу-студию МХАТ, чтобы стать актером. После ее окончания его взял к себе М. Яншин в Драматический театр Станиславского. В 1958 году Володя был принят в «Современник».
В театре у него была злосчастная проблема, которой страдали многие в этом театре, да и в других тоже. В результате он был уволен. Некоторое время он работал в театр имени Маяковского.
Незадолго до ухода из «Современника» ему было предложено попробовать себя в режиссуре, когда восстанавливали спектакль «Пятая колонна». Володя увлеченно включился в работу, составлял детальный план, встречался с художником, дома на полу были разложены многочисленные эскизы декораций… И все-таки коварная слабость снова подвела. Володя сорвался, и, можно сказать, что с этим театром было покончено уже тогда, хотя окончательно он ушел из него в 1969 году.
Володя очень тяжело переживал потерю театра. Попытки восстановиться в театре были безуспешными. Приблизительно через год со спиртным было покончено. Теперь он с удовольствием угощал своих гостей искусно сваренным кофе или по-особому заваренным чаем.
Позднее, когда ни Володя, ни Олег не были в театре, они продолжали перезваниваться, встречаться – обсуждали театральные, киношные и прочие новости, предполагалась совместная работа. В середине 70-х годов Володя продолжал сниматься в кино. Он не вел регулярно дневник, но записи по поводу каких-то ярких впечатлений от прочитанного, планы и наброски будущих сюжетов делал время от времени. (Он очень много читал.) А потом начал писать уже всерьез. Первой пьесой была инсценировка по двум произведениям Дж. Стейнбека – «Квартал Тартилья Флэт» и «Путешествие с Чарли в поисках Америки».
В 1978 году Олег часто бывал у нас в связи с обсуждением этой пьесы. В доме собирались актеры, читали вслух, строили планы, как, где и с кем поставить спектакль. В один из дней пьесу читал Олег и вдруг заплакал… Однако вскоре Олег пропал – у нас не появлялся, на звонки не отвечал. Задумка распалась сама собой.
В начале 1979 года Володя закончил свою пьесу «Бульварный роман». Очень хотел прочитать Олегу, но не успел… В июне Володи не стало.
Олег был на похоронах. В тот же день он взял пьесу. Через несколько дней позвонил и сказал, что пьеса ему очень понравилась и что он хотел бы написать сценарий.
Я была рада.
Спустя пару месяцев сценарий был готов. Олег пригласил к себе Влада Заманского, Валю Никулина, меня. Читал Олег. Я слышала интонации Володи и была переполнена благодарностью.
Олег сказал, что чувствует себя виноватым перед Володей за то свое исчезновение. Я знаю, что Олег был намерен сам снять фильм, но… тоже не успел…
