История нашего отношения к строительному окружению разоблачительна: богатая, многослойная и, вследствие меняющихся ритмов дня и функционирования человеческой памяти, сложная во временно́м отношении. Восприятие строительного окружения не ограничивается обработкой водоворота сенсорной информации и впечатлений в момент, когда мы испытываем их. Оно продолжается и впоследствии, когда мы сохраняем полученные нами знания, будь это разговор с другом, с которым вы столкнулись в местном кафе, или сделка, заключенная во время обеда на работе. В таких случаях, а вообще-то в большинстве случаев, то, что мы думаем и переживаем, кажется абсолютно не зависящим от особенностей места. Но когда мы вспоминаем такие события, мы неизменно воспроизводим в памяти какие-то детали окружения, в котором они происходили. Поэтому нам необходимо понимать некоторые основные вещи о сложной архитектуре познания – как люди первоначально обрабатывают сенсорные и ментальные впечатления, а также как мы помним и вспоминаем их, – и эти основные принципы показывают, что строительное окружение явно находится в самой сердцевине человеческого опыта, насквозь пронизывая его.
Архитектура познания, или Новая парадигма для восприятия строительной среды
Новые сведения о человеческом познании появляются на стыке многих исследовательских дисциплин. В их основе – знания, полученные двумя эффективными новыми научными дисциплинами – когнитивной нейронаукой и когнитивной нейропсихологией. Обе они родились совсем недавно, вслед за всплеском технологических инноваций, которые позволили нам изучать человеческий мозг и его функции с беспрецедентной точностью. Знания, полученные этими науками, перекрестно «опыляются» исследованиями в множестве различных областей: средовой, социальной и экологической психологии, исследовании искусственного интеллекта, бихевиоральной экономике, когнитивной лингвистике и нейроэстетике.
Эти все еще эволюционирующие сведения о познании уже начали кардинально менять общепринятое представление о человеческом опыте – том объединенном впечатлении, которое мы получаем в те моменты, в которые видим, слышим и обоняем, равно как и в те, в которые мы думаем, прикасаемся, чувствуем и действуем. Опыт основан на наших сенсорных ощущениях и наших внутренних размышлениях, которые совместно определяют, как мы извлекаем смысл из информации, поступающей к нам в процессе существования в этом мире. И когда что-то происходит в мире или в нашем уме, это что-то всегда находит место в наших телах, в определенном месте и моменте времени.
Одна из вещей, которые открывают эти новые сведения, – то, насколько всесторонне наши среды организуют и структурируют не только то, что, но и как мы думаем. Возьмем такой пример. Если кто-то, сидящий в ящике объемом 5 кубических футов, пытается решить проблему, его решение будет менее творческим, чем в том случае, если бы он сидел за пределами этого ящика. Или такой: если ваш партнер работает над пространственной, языковой или математической проблемой, вы помогли бы ему больше, включив направленный свет на столе, – яркая идея, яркая лампочка, – чем если бы просто щелкнули выключателем верхнего света. Или следующий: продавец недвижимости, желающий побыстрее заключить сделку, поступил бы правильно, показав гостиную с изогнутыми, а не с ровными поверхностями, поскольку люди отвечают на изогнутые поверхности поведением «приближения» и, как правило, склонны отдавать им предпочтение.
Кто бы мог представить, что от того, как по отношению к большому ящику расположено тело человека, зависит то, как он будет или не будет думать «за пределами ящика»? Или что творчеству больше способствует направленный свет, чем верхний? Эти и другие исследования – а их были сотни – подтверждают, что когниции лежат в основе человеческого опыта. Из-за того, что одновременно наша жизнь течет в этом мире и в нашей голове, человеческий опыт включает также ментальную сферу: это наши когниции – в число которых входят и наши эмоции, – связанные с событиями, которые составляют наш жизненный опыт.
И уже одно это помогает нам переосмыслить наш предмет, поскольку если «восприятие» может казаться бесконечно субъективным и аморфным, о «познании» этого не скажешь. В целокупности познания – множества процессов, с помощью которых люди понимают, интерпретируют и организуют сенсорные, социальные и генерируемые внутри данные для собственного использования, – мы обретаем нечто большее, чем интуицию, гипотезы и озарения. Мы обретаем знание.
Нам нужно изменить наши представления в трех отношениях, чтобы должным образом изучать природу познания и его роль в восприятии строительных сред. 1. Мысли в нашей голове в значительной степени формируются под глубоким воздействием нашего человеческого тела. 2. Это наряду с тем фактом, что наши тела формируются средами, в которых мы живем и из которых произошли, означает, что большая часть нашей когнитивной жизни происходит за пределами языка и ниже уровня сознательного понимания. 3. Эти факторы трансформируют наше представление о том, как люди живут в мире, заставляя нас в меньшей степени считать себя полноправными властителями своих ощущений, как это часто бывает, и в большей степени – укорененными в окружающей среде существами, как свидетельствует взгляд сверху на любое человеческое поселение.
Новая парадигма человеческого познания начинается с переосмысления отношений между нашим мышлением и нашими телами. Знания не возникают ни в результате усилий физического «я», как считалось в течение столетий, ни в отдельном от тела разуме – концепция, заключенная в дуалистической «проблеме ум – тело». Познание – это продукт тройственного сотрудничества – разума, тела и окружающей среды. Заложенная в самом факте человеческого материального воплощения – жизни в теле, – неизменной остается идея, что физическая среда, в которой обитает тело, имеет огромное влияние на человеческие когниции. Тело – не просто некий пассивный приемник ощущений из окружающей среды, которые разум затем интерпретирует и упорядочивает. Нет, наши ум и тело – деятельно, постоянно и на многих уровнях – заняты активной и интерактивной, осознанной и неосознаваемой обработкой нашей внутренней и внешней среды.
Все это совершенно ново. Общепринятое западное понимание человеческого мышления и опыта исходит из идеи, впервые сформулированной Рене Декартом в XVII веке: что наш сознающий разум действует, по крайней мере на каком-то уровне, независимо от его телесного дома. Основная схема этого картезианского дуализма следующая. 1. Посредством наших чувств – зрения, осязания, обоняния и т. д. – мы получаем информацию из окружающей среды. Потом мы подвергаемся воздействию раздражителя, мы воспринимаем его. Восприняв, мы начинаем обрабатывать, формируем предварительное суждение об этой информации, пропуская ее через внутренний банк данных о знакомых, узнаваемых шаблонах и эмоционально реагируя на нее. Тем самым мы вызываем в воображении предварительную интерпретацию первоначального раздражителя. Только после этого мы переходим на самую высокую ступень когнитивной обработки, сознательно используя при этом логику, разум и обобщение, чтобы оценить важность данного раздражителя для нашей жизни и решить, стоит ли действовать, если да, то как. Эта пока еще господствующая, но обреченная на скорое забвение модель человеческого познания засела в западной культуре и головах людей глубже, чем любые другие умозаключения Декарта. Она превратилась в нечто вроде народной модели познания. Она сбивала и продолжает сбивать с пути всех – от обычных людей до политических деятелей, дизайнеров среды, городов и зданий.
