Достаю из кармана телефон и набираю сообщение:
«Он приехал. Я ему не понравилась».
Ответ приходит сразу:
«Ты не можешь не понравиться. Главное — верь в себя».
«Спасибо! Без тебя бы я не справилась!»
«Завтра заеду. Посмотрю на парнишку».
Лучше бы он приехал сегодня — мне нужна была поддержка в лице единственного близкого человека.
— С любовником переписываешься? — слышу вопрос над самым ухом и роняю телефон на пол.
Поворачиваю голову и отвечаю:
— С братом.
Вадим стоит без футболки — на нем только пляжные шорты и полотенце на плече. Я засматриваюсь невольно, а посмотреть там есть на что. Может, есть все-таки в этом мире что-то идеальное не только на обложках глянцевых журналов? От Вадима не ускользает мой взгляд. Он снова усмехается и спрашивает:
— Не хочешь искупаться?
В вопросе мне слышится подвох. Я не знаю, отказаться или согласиться. Как будет лучше? В первом случае он может подумать, что я испугалась, во втором — что я с ним заигрываю. Мне не надо ни одно, ни второе.
— А где Миша? — спрашиваю, поднимая с пола телефон.
— Как всегда, — пожимает плечами Вадим, — работает. Какой-то важный звонок из Питера.
Решай, Лиза, решай быстрее. Колебаться тоже не стоит.
— Я прогуляюсь с вами на пляж, — выбираю что-то среднее.
Мы спускаемся с веранды по лестнице, и я снимаю обувь. Ноги утопают в еще теплом песке, и я снова улыбаюсь, зажмуриваясь.
— Любишь море, солнце и песок? — снова портит момент Вадим. — Так могли бы прикупить бунгало на Сейшелах.
Куда ему понять, каково это, когда он с самого детства катается по курортам? Я же увидела впервые море в тридцать лет и… сразу влюбилась по-настоящему. С первого взгляда, с первого прикосновения. И поняла, что это навсегда.
— Мне и здесь хорошо.
Вадим не торопится в воду. Снимает шорты, рядом с ними бросает полотенце и поворачивается ко мне.
— Так ты тоже из Питера?
— Да.
— Там и познакомились?
А вот это уже напоминает допрос, но я киваю, хмурясь. Вадим больше вопросов не задает, мы молчим, потом он идет к воде.
Странная смена настроения у него. Сразу эти насмешки, намеки, а теперь он вроде бы как старается подружиться со мной. Только я не верю — обычно после подобного следует удар ножом в спину. И его вопросы… Откуда вдруг такой интерес? Решил сменить тактику?
Вадим возвращается на берег, при этом выходя из воды, как модель в рекламном ролике. Он снова нарушает мои границы — подходит слишком близко. Надеюсь, это не очередной тактический ход. Такой вариант тоже может быть: соблазнить, а потом показать Мише, какая у него непорядочная, что еще мягко сказано, жена.
Делаю шаг в сторону и обнимаю себя за плечи.
— Я не кусаюсь, — говорит Вадим.
— Вы не против, если я пойду?
— Да хватит уже мне выкать, мы же типа родственники. Да и ты старше меня лет на пять.
Старше я его почти на семь, а вот определение «типа родственники» отлично нас характеризует.
Не замечаю в сгустившихся сумерках, как к нам подходит Миша. Он обнимает меня за плечи и улыбается:
— Я рад, что вы поладили.
— Конечно, — отвечает Вадим, глядя на меня.
Да ни черта мы не поладили! И вряд ли поладим. У этого мальчика назрел какой-то план.
Глава 2 Вадим
Все всегда начинается со взгляда.
Я не знаю, какая тревожная кнопка срабатывает в моей голове, но ее взгляд мне не нравится. Она должна удивиться, обидеться на мои усмешки, но ничего похожего не происходит. Будто часами тренировалась смотреть как овечка. И мне кажется, что под этой шкуркой скрывается волчица.
Кто она? Очередная охотница за деньгами? Таких батя раскусывает на раз-два, таких он мог трахнуть пару раз и откупиться брюликами, а не тащить в ЗАГС.
Где он вообще ее подцепил? На светскую даму она не похожа, на выпускницу модельной школы тоже.
Но с ней определенно что-то не так…
Неужели батя ведётся на эту невинную мордашку и совершенно не искреннюю улыбку?
А глазами так хлоп-хлоп, что смотреть тошно. И ни на один мой выпад не отвечает, хотя только дурак бы не понял, что я ее провоцирую.
Не скажу, что она прямо писаная красотка, симпатичная — тут не спорю. Но ведь этого мало. Может, она в постели творит чудеса? Это я вряд ли узнаю. Хотя сам таких чудес навидался в турне по Европе, что этой дамочке и не снилось.
У нее на лице маска, она играет роль…
И это совсем не моя ревность к отцу — это какое-то внутреннее чутье.
Я пока не знаю, что делать. Подружиться с ней? Соблазнить, скомпрометировав тем самым?
Думаю об этом, глядя в потолок и слушая шум моря за окном. Сон не идет, и я спускаюсь на первый этаж. В кухне горит свет, но тихо.
Открываю дверь и вижу Лизу. Она сидит с книжкой, подтянув к себе ноги. Пижамные шорты короткие, а полы развязанного халата лежат на диване, ничего не прикрывая.
А ножки-то у нее ничего.
Блядь!
Срочно надо выпустить пар, пока у меня не начал вставать на мачеху. Хотя чего врать, уже начал.
Она поднимает глаза поверх книги и хлопает ими, осмотрев меня. Ну да, не оделся. Стою перед ней в одних трусах. Лиза быстро берет себя в руки. С приклеенной улыбкой опускает ноги, завязывает халат. Меня эта милая улыбка уже начинает бесить — пусть отцу так улыбается, пока у него не спала пелена с глаз, а мне не надо. Бесполезно.
Интересно, а книжка в руках — это тоже для образа? Взяла бы что попроще, какой-нибудь бульварный романчик, а не Маркеса.
— Не спится? — нарушаю я молчание первым. — Кстати, прикольная татушка. Арабский?
Она даже не краснеет, поняв, что я рассмотрел больше, чем позволяют приличия.
Кивает:
— Да.
— И что там написано, если не секрет? Нет, конечно, можешь распахнуть халат, я сам прочитаю.
— Однажды ты окажешься у моря, и оно унесет на своих волнах боль воспоминаний, — отвечает, не поддавшись на провокацию.
Ладно, давай тогда остановимся на одном варианте. Будем дружить.
Присаживаюсь напротив, достав из холодильника бутылку минералки, и смотрю в эти честные васильковые глаза. Откуда этот эпитет вообще взялся?
Начинаю злиться сам на себя. Что дальше-то будет? Не хватало только всей ванили.
