- А ты изменилась, - наконец-то сказал Дима. - Повзрослела, что ли. Или влюбилась...
Это он к чему сейчас?
- Это московский воздух, - усмехнулась я. - Неделя на три года старит.
Отчим оценил мою шутку. Улыбнулся и, расстегнув пуговицу на пиджаке, откинулся на спинку стула.
- Ну и что ты мне хочешь сказать, Карина? Чтобы я отдал тебе наследство, а ты его спустила за год?
- Флэшка у меня.
- Это я уже понял, иначе ты бы не позвонила. Посадить меня хочешь? Милая, у меня на непредвиденный случай заготовлены уже документы и некоторая сумма денег наличкой. А развернуться я смогу в любой стране без экстрадиции. Это, конечно, не очень удобно, я привык к Штатам, да и по России скучать буду, так что лучше бы нам договориться.
Диме я не доверяла, но попробовать стоило.
- Ты не трогаешь меня, я не трогаю тебя. И если со мной что-то случится...
- Карина, ну за кого ты меня принимаешь? И что за дурацкая фраза из фильмов? Я понял, если с тобой что-то случится, то твоя психологиня меня посадит.
- Она вообще-то психиатр, - поправила я.
- Да мне плевать, - отмахнулся Дима. - Но, Карина, ты должна понять, что мне нужны гарантии. Честное слово - это здорово, но доверия не внушает.
- И?.. - спросила я, понимая, что отчим что-то заготовил.
Предчувствие не обещало ничего хорошего, а Дима молчал, рассматривая меня. Я не торопила его. Тоже молча наблюдала, пока в животе крутился ледяной ком.
- Ты точно изменилась. Откуда столько терпения и прагматизма?
Правильный вопрос: от кого? Половым путем, наверное, передается.
- Дима, ближе к делу.
- Ладно. У меня есть стимул не трогать тебя - флэшка, надо и тебя простимулировать, чтобы после передачи документов на имущество ты не сдала меня, - отчим театрально задумался, а потом, облокотившись на стол, сказал: - Попробуешь меня тронуть, я грохну твоего любовника. Кстати, что ты в нем нашла, он же почти мой ровесник?
Вцепиться бы в эту самодовольную рожу... Но нет, и не потому, что маникюра жалко, а потому, что я даже пошевелиться не могла.
- Какая же ты скотина... - прошипела я.
- А я умен, - похвалил сам себя Дима. - Я даже не был уверен, что ты с ним спишь, а уж в том, что он для тебя что-то значит и ты не использовала просто-напросто этого мужика, так очень сильно сомневался. Но ты сейчас сама себя сдала с потрохами.
- Откуда?..
- Детка, промочи горло, а то у тебя голос охрип. Откуда я знаю? Слушай, ну это вообще несерьезный вопрос. Калинин всего лишь побитый жизнью психолог, а не шпион, так что даже не пришлось искать профессионала для слежки. Хватило любителя за смешные деньги.
За такое определения Андрея стало обидно. Ничего он не побитый, нормальный мужчина. Да уж... Сама его недавно называла старым, а сейчас...
Я поднялась и бросила Диме:
- Счастливо! Надеюсь, больше не увидимся.
- Сядь на место!
- Да пошел ты!
- Калинин тебе рассказал, что Анна звонила ему примерно за месяц до смерти?
Я обернулась и уставилась на Диму. Опять пытается меня обыграть? Но выглядел отчим серьезно. И я поняла: не лжет.
Вернувшись за стол, заказала воды и почти залпом выпила стакан.
- Не сказал, - удовлетворенно заметил Дима. - Не знаешь ты, крошка, кому доверять. Давай я его сразу грохну, а? Все равно еще лет пять-десять - и у него появится лысина, импотенция и старческий маразм. Зачем тебе такое счастье?
Я успокоилась. Как-то быстро стала хладнокровной. Налила еще воды в стакан, покрутила его в руках, а потом, с улыбкой поднявшись, плеснула все содержимое Диме в лицо.
Ну, дурной пример заразителен.
Глава 3 Андрей
Какая, блядь, херня творится вокруг. Я раньше не замечал, не обращал внимания. А сейчас все обострилось, даже как будто переосмыслилось... А возможно ли это в моем возрасте? Да впервые вижу. Может, я какое-то дурацкое исключение, сбой в системе?
Наверное, все-таки кризис среднего возраста. Я гнал любую мысль о каких-то чувствах, старался стереть из памяти все, что было связано с Кариной. Но все было неправильно, не по системе.
И сейчас я впервые слушал вполуха экзамен.
- Необихевиоризм, - сухо читал студент то, что написал, - направление в американской психологии...
Черт возьми, все по чертовому Фрейду! Нахрена мне надо было сейчас говорить про американскую?
- Списано, - ответил я, отдав зачетку и пометив в ведомости, что экзамен не сдан.
Следующая студентка в себе не сомневалась. Поправив светлые волосы, она начала, глядя на меня, а не в лист, зачитавать тему:
- Психоанализ: история и основные направления развития.
Я тогда уже знал, что не поставлю ей проходной балл. Она накручивала на палец белокурую прядь, но выглядело это пошло, а не игриво. Девочка ответила правильно. Умная. Даже дополнительные вопросы осилила, пока я не спросил, что было в тему ее вопроса, кстати:
- От какого диагноза умер Фрейд?
Девочка округлила глаза и, как я ожидал, не ответила. Не сдала.
Студенты подходили один за другим, но из двадцати шести человек сдали только восемь. Причем те, кто этого явно не ожидал.
Я понимал, что поступаю неправильно, что вымещаю свое бессилие на студентах, но ничего поделать не мог. Что-то пошло вразрез с моими принципами.
Последняя девушка подходила ко мне, глядя себе под ноги, но при этом успела расстегнуть две верхние пуговицы на блузке. Не сработало. Я выслушал невнятный ответ насчет основных компонентов теории Адлера, а потом завалил девочку вопросами.
Отправил на пересдачу. Надо просто готовиться к экзамену, а не пуговицы расстегивать. Это не сексуально. Абсолютно.
Поставив размашистую подпись, я откинулся на спинку стула. Посидев так несколько минут, вернулся к заполнению документов для деканата и вдруг услышал со стороны двери:
- Фрейд умер от рака.
- И сколько ему сделали операций? - спросил я, не поднимая голову.
- Больше тридцати точно.
- И как он умер?
- Ему помогли по его же просьбе.
Я наконец-то оторвался от бумаг и спросил, теперь глядя ей в глаза:
- Карина, что ты здесь делаешь?
И зачем? Какого черта?
- Проезжала мимо, - пожала она плечами.
В ней изменилось многое. Нет, девочка с небрежным хвостиком в спортивном костюме никуда не делась, но бросалось в глаза, что она стала взрослее, женственнее, даже красивее.
