- Ничего он не говорил, - ответила Дина. – А если и говорил, то… Ну, ты же понимаешь, - развела она руками.
- Понимаю, - кивнула я.
Пора и мне задуматься. Я борюсь – а в ответ ничего. Я стараюсь – в ответ тишина. Черт, пора песни писать, ну, или стихи. А может…
- Дина, а где у вас тут вуз с психфаком?
- Ты серьезно? Ты же понимаешь, что преподавать там психологию может Калинин?
- К нему на лекции я обещаю не ходить.
- Лучше езжай в Москву.
А уезжать-то не хотелось. Да и черт меня дернул сейчас! Но импульсивность для меня – это нормально. В один момент сорваться и записаться на какие-нибудь курсы, уехать куда угодно, поступить куда-нибудь. Я ничего не планировала – и мне это нравилось. Но сейчас я хотела остановиться.
Здесь… С ним.
Глава 12 Андрей
Час я ездил по городу, полчаса договаривался с единственным человеком в этом городе, который мог мне помочь, еще час стоял на парковке возле торгового центра, гипнотизируя телефон. Так и порывался позвонить Дине, сказать, чтобы не приезжала ко мне домой, но останавливал себя. Теперь я понимал смысл выражения «семь пятниц на неделе», хотя до встречи с Кариной думал, что это не в моем характере. А сейчас поддавался непонятным импульсам, потом передумывал, но золотую середину так и не нашел.
Где правильное решение? Точно не на парковке. А может, и вовсе его нет.
Блядь, Калинин, ну ты и придурок…
И хочется, и колется. Мне нравилась эта девочка, я к ней привязался, но я не мог ей дать то, что положено нормальным девушкам ее возраста. Семья, дети… Я слишком стар для этого. А рано или поздно Карина захочет.
Я опять ее не спрашивал, но это очевидно. И снова против статистики не попрешь.
Может, переспать с кем-нибудь? Говорят, что клин клином вышибают, хотя сам я раньше не пробовал. Без энтузиазма я пролистал список контактов в телефоне, остановившись на пару секунд на нескольких женских именах. Хорошие варианты: ровно, без напряга, без обязательств. Но в итоге отбросил телефон на соседнее сидение, потому что в голову пришло еще и слово «пресно».
Стоило вспомнить Карину со всеми ее, нет, нашими эмоциями и неожиданностями, как возникало желание сорваться домой и успеть застать ее там. Чертова физиология!
В таком состоянии точно на встречу с Волгиным не поедешь. Ну же… Блядь, где же моя холодность, расчетливость и способность все анализировать? Где-то скрылась за светлыми волосами и голубыми глазами.
Заведя двигатель, я тронулся с места и, еще раз объехав по кругу город, остановился у ресторана, где договорился встретиться с Волгиным. Хоть время и близилось к обеду, народа в заведении почти не было.
Я был рад, что Дмитрий Тимофеевич позвонил первым, тогда мне проще будет строить разговор. Кто первым выказал свою заинтересованность? Правильно, не я… Значит, я в выигрыше.
Волгин появился, едва я заказал кофе. Наблюдая за его приближением, подумал, что не такая-то у нас и большая разница в возрасте. Я попытался вспомнить, что передавала мне Дина от Ратомского. Пятьдесят вроде бы Волгину, а выглядит он так, что двадцатипятилетняя девушка посмотрела бы только на его кошелек, ну, или на богатый внутренний мир, закрытый брюшком, намечающейся лысиной и сеткой морщин с бульдожьими складками от носа до губ. Нет, Дмитрий Тимофеевич определенно следил за собой, но возраст это не скрывало.
Ага, блядь. Главное же – любовь. Бред для романтиков и писателей-фантастов. И через сколько лет рядом со мной девочка, которой сейчас едва дашь двадцать, станет выглядеть дочерью? Да уже, возможно, и сейчас…
- Добрый день, Андрей Григорьевич, - улыбнулся Волгин, присаживаясь напротив.
- Здравствуйте, - равнодушно бросил я, привычно посмотрев на часы.
Надо было дать понять человеку, что я ему нужен. И показать, что излагать свои мысли надо быстрее. Думаю, сыграть на растерянности получится.
Бинго! Я снова почувствовал себя игроком. Давно забытые ощущения, прилив адреналина – оказывается, мне было скучно без этого. Наверное, я все-таки рано постарел.
- Торопитесь? – спросил Волгин.
- Работа, - коротко пояснил я и добавил: - Так что вы хотели?
Дмитрий Тимофеевич прищурился, откинувшись на спинку стула и барабаня пальцами по столу, подождал, пока мне принесут кофе, заказал себе двести коньяка и снова расплылся в улыбке:
- Вот я не понимаю, Андрей Григорьевич, у вас член золотой, что ли?
Однако интересно. Волгин тоже не промах.
- Боюсь этого, Дмитрий Тимофеевич, вы никогда не узнаете, - облокотился я на стол. – А теперь закончим светские беседы. Я тоже могу в эти игры играть долго – даже сам бизнесменов на тренингах учил.
- Ладно, - посерьезнел Волгин, - тогда предлагаю сделку.
Драматическая пауза, но я не отреагировал. Вроде бы как лениво пил кофе, хотя отсчитывал секунды.
- Вы даже не поинтересуетесь, Андрей Григорьевич?
- Я жду подробностей, но вы ими не делитесь. И мне уже становится скучно.
- Черт возьми, понятно теперь, от кого Карина нахваталась… В общем, уговорите эту взбалмошную девку доверить мне все дела, я буду ежемесячно перечислять ей хорошую сумму. Ну, детали можем обговорить, если вы умный человек, не обремененный лишними эмоциями, и примете мое предложение.
Старый добрый ход. Волгин пытается сыграть на ненавязчивом принижении моих умственных способностей. Или он идиот, или просто привык, что перед ним все падают ниц.
- Дмитрий Тимофеевич, боюсь, что вы опоздали, - наиграно вздохнул я, вроде как подумав некоторое время, а всего лишь подождал, пока перед рестораном остановится черный внедорожник.
- Что вы имеете в виду? - не понял Волгин.
Настала моя очередь расплываться в улыбке, как только к нашему столику подошел Ратомский.
- Добрый день, - сухо поздоровался Ярослав Владимирович, в позе победителя раскинувшись на стуле.
Динина школа, а значит, и моя.
- Андрей Григорьевич? – посмотрел на меня Дмитрий Тимофеевич.
- Это…
- Я, пожалуй, продолжу сам, - прервал меня Ратомский. – Знаете, я люблю скупать всякую недвижимость, перекупать мелкий бизнес, тем самым расширяя свой. Я думаю, вы меня понимаете. Так вот Карина Петровна, пусть она еще и не вступила в права наследства, уже получила новую дарственную от своего деда, Петра Васильевича. И мы уже оформляем продажу бизнеса.
Ну я-то знал, что Ярослав Владимирович блефовал, хоть слова его звучали убедительно, а вот Волгин опешил. Ратомский продолжал вываливать на Дмитрия Тимофеевича тонны умных фраз, где-то сквозили несоответствия, но ведь интонация главное.
