Когда в конце своего спокойного и уверенного монолога Ярослав замолчал, Волгин повернулся ко мне:
- Вы ведь знали, Андрей Григорьевич?
- Я предположил несколько вариантов развития событий. Вы пошли по самому простому. И теперь должны понимать, что я не объект для шантажа.
- Я могу подключить свои связи в Штатах, - отозвался Ратомский.
- Не надо, - процедил Волгин, поднимаясь. – Я вас понял. Буду ходить аккуратно, а то иногда кирпичи на голову падают.
Дмитрий Тимофеевич залпом опрокинул в себя коньяк и ушел. Так просто? Даже не торговался?
Ратомский расслабился и усмехнулся:
- Думаете, поверил?
- Еще бы! Главное, чтобы вы Дине Анатольевне так убедительно не лгали.
- С ней не прокатит. Давайте, что ли, пообедаем, раз вы все-таки выдернули меня из офиса. Но это было, признаться, весело. Хоть Волгин и не самое большое дерьмо, которое я встречал. И с российскими юристами он давно не работал – я же нес такую чушь, - улыбнулся Ярослав и взял в руки меню.
Глава 13 Карина
Наверное, разговор с Диной мне все-таки нужен был. Калинина нельзя удержать – я это понимала. Но и отпустить просто так его не могла. А вдруг не вернется? Вдруг он сам не придет больше? Тогда это могло значить только одно – я ему не нужна. А сейчас хоть какая-то видимость чего-то была. Какая-то… Чего-то… Сплошь одни неопределенности.
Еще месяц назад я бы сказала, что это все бред, стала бы грудью и боролась, несмотря ни на что. А сейчас… Да, сейчас я понимала, что это было бы эгоистично. Надо было понять, есть ли место в его размеренной жизни для меня.
Я уехала, как только смогла натянуть еще влажную одежду. Не знала пока, куда еду и зачем, но в итоге оказалась возле уже вроде как своего лечебного заведения. Не в том, конечно, плане, что я тут прописалась, а в том, что оно мне принадлежит.
Улыбнувшись, я посмотрела налево. Там мы с Калининым перелезали через забор, и это было… Черт возьми, я уже давно думаю на английском, так что слова подходящего даже не могу найти. Прикольно, что ли?
Как бы я хотела, чтобы он и сейчас был рядом…
- Карина Петровна, - вывел меня из раздумий голос главврача.
- Здравствуйте, Альберт Эдуардович, - обернулась я.
- Осматриваете свои владения?
- Не поняла…
- Полчаса назад звонил Дмитрий Тимофеевич. Сказал, что он полностью отходит от дел и возвращается в Штаты. Теперь все ваше.
Это что значит? Дима сам позвонил, предупредил? Вряд ли по собственной инициативе. Я потянулась к телефону, расплывшись в глупой улыбке. Не знаю как, но знаю, что это сделал Андрей.
Посмотрев на темный экран, вздохнула. А что я ему скажу? Спасибо, Андрей Григорьевич, за то, что поставили на место моего отчима? Он ответит что-то вроде: «Да не за что». И все… Дальше неловкая пауза и скомканное прощание? А мне надо рвать себе сердце еще больше?
- Карина Петровна, все в порядке? – тронул меня за локоть Альберт Эдуардович.
На защитное стекло смартфона упала капля. Дождь? Нет, черт возьми, это я плачу.
- Все нормально, - тихо ответила я. – Пойду к деду.
- Скажите, а Андрей Григорьевич?..
Да он издевается, что ли? Не дав главврачу закончить вопрос, я развернулась и пошла к центральному входу. Видимо, Альберт Эдуардович успел предупредить персонал, потому что, стоило мне назвать фамилию, охранник беспрекословно и даже с улыбкой пропустил меня, а медсестра на посту только кивнула в знак приветствия.
Палата деда уже не закрывалась на электронный ключ, так что я нажала на ручку, предварительно постучав, и сходу спросила:
- Прогуляемся?
Дед привычно любовался видом из окна, не спеша повернулся на мой голос и прищурился. Если он таким взглядом козырял на допросах, но надо будет спросить, сколько у него грамот, наград и тому подобного. Как будто Петру Васильевичу были известны мои тайны и даже желания.
- Ну идем, девочка, - кивнул он. – Я только переоденусь.
Его обращение ко мне ударило в грудь, но я лишь проморгалась, чтобы слезы не покатились по щекам, и вышла из палаты. Прислонившись к стене, снова достала телефон из кармана, но не позвонила. А может, все-таки стоило? Вдруг Калинин подумает, что я уехала потому, что он мне не нужен? А я думаю, что не нужна ему. Интересно, что бы Андрей сказал, приди к нему на консультацию кто-то с такой же проблемой? Наверняка нашел бы выход. А когда дело касается собственной жизни…
Да, все мы горазды давать советы другим. Или чем там занимаются психологи?
Дед вышел из палаты, снова окинул меня своим пронизывающим взглядом и, по-джентльменски подставив локоть, сказал:
- Прогуляюсь с красивой девушкой, пусть все завидуют.
Я пристроила ладонь на его руке и даже на секунду положила голову на плечо. Дед, конечно, не мог заполнить всю пустоту внутри, образовавшуюся после смерти мамы и после моего отъезда от Калинина.
На улице мы устроились на скамейке ближе к воротам и просто молчали. Мне было хорошо, уютно, но все равно что-то внутри давило. Может, кардиограмму сделать, чтобы исключить проблемы с сердцем? Ну вот, любой психолог бы сказал, что я прячу за сарказмом свою боль.
- Карина, - позвал меня дед, - рассказывай. Вроде же все хорошо закончилось, а на тебе лица нет. Неужто в Аниного однокурсника влюбилась?
- Да ну тебя, - отмахнулась я.
- Если не ошибаюсь, то у вас разница лет в двадцать. Знаешь, я тебе не рассказывал, но у нас с твоей бабушкой было почти так же. Семнадцать лет. Причем я ее приметил, когда Нине было всего пятнадцать, а ты же сама понимаешь, что в те времена… В общем, я дождался ее совершеннолетия и пришел свататься. У нас до сих пор боятся людей в форме, так что говорить о тех временах, когда режим Сталина еще прочно сидел в головах людей. Ее родители испугались, согласились, конечно, а Нина плакала… Она не любила меня сразу, полюбила потом. И не было больше ни разницы в возрасте, ни еще каких-то проблем. Мы жили душа в душу. А сейчас и времена другие, и нравы… По-стариковски звучит, да?
- Нет, - покачала я головой, снова расплакавшись.
- Да не разводи ты сырость, милая. Лучше расскажи, чем будешь заниматься.
А вот пока я сама не знала. Да и не хотела особо ничего.
- Пока найду гостиницу и остановлюсь там на пару дней. А потом подумаю.
- Оставайся здесь. И мне веселее будет. В шахматы играть умеешь?
- Умею, - кивнула я.
В итоге все дороги ведут в психушку. То ли плакать, то ли смеяться. А можно и все одновременно, но это уже истерика.
Глава 14 Андрей
Вроде как все правильно, все удобно, все вернулось на круги своя. Но пусто, блядь, пусто так, что выть хочется в четырех стенах. Я пил, я работал, я сходил с ума…
