Глава 17. Дина
Чего он от меня ждет? Оправдываться мне не за что, пусть ситуация и выглядит не очень.
— Спасибо, Ярослав Владимирович, — улыбнулась я Ратомскому, надеясь, что улыбка выражает благодарность, а не похожа на оскал.
Вадим вернул флакончик на стол, заметив:
— Не думал, что вы настолько близко знакомы.
Сказал он это без ревности, без упрека, только с удивлением.
— Жена Ярослава Владимировича была моей клиенткой, — пояснила я, пока этот гребаный стратег не выкинул еще какой-нибудь фортель.
Ратомский улыбнулся, слегка приподняв один уголок губ. Выглядело это как одобрение.
Господи, меня уже тошнит от его рожи!
— До свидания, — сказала я и развернулась на каблуках, едва не добавив: «Надеюсь, до нескорого».
За спущенные штаны он отомстил сполна. Это было до отвращения унизительно. И мои прикосновения к нему — сама не знаю, какой черт меня дернул, хотя имя этого черта мне известно. И его прикосновения ко мне. Совести у человека же хватило почти при моем муже, на глазах у посетителей и работников ресторана.
Такое ощущение, что меня помоями облили, а потом еще провели голой по главному проспекту города.
Дома я отмокала в воде часа полтора, не меньше. Хотелось сбросить кожу и обновиться, только бы не чувствовать его больше на себе. Все слишком запуталось, стало приобретать другие масштабы, которые теперь касались не только нас двоих. Только пока я была мухой, а он — пауком. На каждый мой шаг он отвечал двумя.
Пора с этим заканчивать. Если сейчас не прекратим, то будет только хуже. Кто-то должен остаться рациональным, а от Ратомского этого ждать не стоит.
Я вышла из ванной и услышала, как в сумке звонит телефон. Номер незнакомый.
— Да? — ответила я, устало выдохнув.
— Дина Анатольевна?
Неуверенный женский голос, какой-то смутно знакомый. Что ли, кто-то из бывших клиентов?
— Да.
— Это Ирина, — пояснила женщина, — секретарь Ярослава Владимировича Ратомского. Я не знаю, зачем вы просили позвонить, но…
— Мы можем встретиться? — перебила я ее. Возможно, и довольно резко, но боялась, что она передумает.
Недолгая пауза.
— Наверное, только я не понимаю… Ладно, — решилась Ирина. — Вы можете приехать ко мне в часов семь?
— Да, говорите адрес.
Едва успев сделать запись в блокноте, услышала, как поворачивается в замке ключ. Что же, Вадим, тебе сегодня не работается?
Вопросы у него явно ко мне есть. А желания отвечать у меня — нет.
Муж зашел в квартиру и привалился плечом к стене, закрыв дверь. Я бросила телефон обратно в сумку и повернулась к нему, улыбнувшись:
— Ты что-то рано.
— Из дома поработаю, — ответил он.
Я кивнула и уже собиралась пойти переодеваться, как Вадим перехватил мою руку и притянул меня к себе.
О, нет! Только не сейчас.
— Вкусно пахнешь, — повел он носом по щеке к шее.
А потом его губы оказались на моих, его руки — на моей спине. Но я, как полная дура, вспоминала укушенный язык Ратомского, когда чувствовала язык Вадима во рту. Вспоминала руки на своем теле, которые не были щадящими или нежными. А когда муж прикусил меня за губу… Все, это слишком!
Я просто отскочила в сторону, наткнувшись на непонимающий взгляд.
— Вадим, мне надо ехать, — как можно мягче сказала я.
Он сбросил обувь и пожал плечами.
— Дина, ты же все равно вернешься. И я надеюсь, что мы все-таки поговорим. Вижу же, что с тобой что-то происходит. И в моем воображении картина вырисовывается не совсем радужная.
Я даже представляла, какая именно. Интересно, а если бы я рассказала все как есть, он бы долго крутил пальцем у виска? Скорее всего, подумал бы, что нам с Ратомским не помешает психиатр.
Уже сидя в машине, я прикидывала, как бы посмотрела на ситуацию со стороны, если бы ко мне пришла клиентка с такой проблемой. Наверное, я бы решила, что людям нечем заняться или что у них какие-то патологические чувства друг к другу.
Да уж, все бредовее и бредовее. Может, просто плюнуть на Ратомского и его непонятную ненависть? На секунду я готова была отказаться от встречи с его секретаршей, забыть про Алису с ее загадками и вернуться домой, но… Даже сама не знаю, почему появилось это «но». Может, любопытство? А может, и желание насолить Ратомскому погнало меня вперед.
До встречи с Ириной было еще много времени, но дома сидеть я не могла. На разговор с Вадимом я не настроена, а находиться в атмосфере недомолвок и непонимания… Да лучше уж в одном помещении с Ратомским!
Я просто просидела два часа перед домом секретарши. Успела навести порядок в бардачке, позвонить подруге, родителям, почитать новости — занимала себя как могла. Наконец, из-за угла дома показалась Ирина, и я вышла из машины, чтобы она меня заметила.
— Здравствуйте, — сказала, улыбнувшись.
Секретарша Ратомского кивнула в ответ, выдохнув. Наверняка, она уже жалела, что позвонила мне.
— Поднимемся? — спросила Ирина. — Правда, у меня все дома…
— Мы можем поговорить в машине.
Женщина кивнула и устроилась на переднем сидении, отвернувшись к окну. Тут даже не надо быть гениальным бихевиористом (*тот, кто изучает поведение), чтобы понять — Ирина нервничает и мнется, при этом взвешивая все «за» и «против» нашего предстоящего разговора.
Наконец, складка на переносице разгладилась, и она повернулась ко мне. Созрела.
— О чем вы хотели поговорить? — спросила Ирина.
— Вы хорошо знали Алису Геннадьевну?
Кажется, именно этот вопрос она и ожидала. Кивнула, ответив:
— Да, мы когда-то работали вместе. В институте. Я сидела за копейки в деканате методистом, а она подавала большие надежды, учась в аспирантуре. А потом эта трагедия… — Ирина запнулась.
— Я знаю. И про Калинина, и про беременность, и про встречу с Ратомским.
— Тогда что вы от меня хотите услышать? — удивилась женщина.
Если бы я сама знала. Но надеялась, что Ирина мне что-то расскажет, о чем я еще не знаю.
— Вы давно работаете у Ярослава Владимировича?
— Как он фирму открыл. Как-то быстро раскрутился, и ему понадобился секретарь. Вот Алиса меня и порекомендовала.
— Вы с ней тесно общались? — кажется, разговор мне ничего не даст.
— Как хорошие приятельницы, — пожала Ирина плечами. — Она не изменилась, не зазналась, когда начала ездить на дорогой машине, одеваться в брендовых магазинах и жить в огромном доме. Приезжала пару раз ко мне в гости, привозила моим детям дорогие подарки, всегда нянчилась с ними.
