Я скорее сдохну, чем признаю поражение.
Глава 16. Ярослав
Упертая. Упорная. Настойчивая.
Я видел, как ей было тяжело. Каждый шаг в подъем давался с трудом. Ну а что она думала? Это не спортзал. Сколько не тренируйся, а в горах это не поможет.
Признаться, и самому было нелегко. Но ей гораздо хуже. Завтра ей точно не придет в голову какая-нибудь очередная ненормально-адреналиновая идея, потому что она даже с кровати подняться не сможет. Боль в мышцах обеспечена. Возможно, даже не на день.
Иногда она материлась по дороге сквозь зубы, когда спотыкалась. Может, предложить на мою руку опереться? Нет уж, перебьется. Сама же просила рассказать, так пусть лучше прочувствует.
Когда мы поднялись, она вроде бы с облегчением выдохнула и спросила:
— Есть закурить?
— Хочешь вообще на месте свалиться? На такой-то высоте.
— Да, наверное, ты прав.
О, она со мной согласилась. Наверное, точно плохо соображает от горной болезни. Здорово я ее заездил, причем совершенно фигурально. Она даже молчала всю обратную дорогу и без возражений пустила меня за руль.
— Наконец-то, — подала голос, когда мы остановились возле отеля.
— Слабачка, — усмехнулся я, закрыв машину и отдав ей ключи.
— По-твоему, ненормально, что я хочу в душ после всей этой пыли. И вообще, я вся вспотела, — возмутилась она.
Злость помогает. Уже и плечи подняла, и походка выглядела не такой, как будто на плечах мешок картошки, и глаза перестали выглядеть такими уставшими.
Я догнал ее возле дверей и схватил за локоть.
— Зайду через час.
— Зачем?
Нет, я точно ей сверну шею. Нет бы, просто кивнула.
— Мы собирались выпить.
— Я, кажется, еще не согласилась.
Она доведет меня. Может, снова ей устроить прогулку, чтобы стала посговорчивей? Или она поиграть в недоступную девицу? Ждет, что я начну уговаривать?
— Дина, ты добровольно легла со мной в постель, а теперь ведешь себя как девственница.
Что она сделала? Она иронично улыбнулась и показала мне средний палец.
Сука!
В номере я принял душ, переоделся и снова спустился вниз. Небольшой бар был возле стойки администрации. Я устроился на высоком стуле и посмотрел на часы. Двадцать минут.
— Добрый вечер, — обратился ко мне бармен, причем обратился на русском языке, совсем без акцента.
Я удивленно на него посмотрел и кивнул, попросив:
— Чай из листьев коки, пожалуйста.
— Отличный выбор после долгой поездки, — снова сказал он на родном языке.
— Вы русский?
Бармен кивнул и, пока заваривал чай, рассказал историю, как попал в Боливию. Парень, кажется, нуждается в общении. Ностальгия его, что ли, замучила?
Я успел выпить две чашки, сразу же почувствовав себя лучше, и сказал:
— Сделай стакан на вынос.
Надо поднять тонус не только себе — у меня еще планы на вечер и ночь.
Ровно через час я постучал в дверь ее номера, держа в руке бумажный стаканчик.
Она решила испытать мое терпение снова или еще отмокает в ванне?
Еще стук.
Считаю до десяти и сношу на хрен эту дверь.
Она открыла где-то между цифрами восемь и девять и спросила, указав подбородком на стаканчик:
— Кофе?
— Лучше.
Не спрашивая, я сделал шаг через порог и захлопнул дверь.
— Я тебя приглашала разве?
— Если бы не приглашала, не сказала бы, куда едешь, — усмехнулся я, протянув ей чай.
Она его взяла, принюхалась, открыла крышку, а потом неуверенно сделала глоток, поморщившись.
— Странный вкус. Отравить хочешь?
Я не выдержал и рассмеялся:
— Если бы я хотел тебя убить, то собственноручно свернул бы шею, наслаждаясь хрустом каждого позвонка.
Вроде бы и говорил я это несерьезно, но, наверное, прозвучало довольно правдоподобно, потому что она повела плечами, как будто представила эту ситуацию.
Повисло молчание, пока мы продолжали смотреть друг на друга. А потом она улыбнулась:
— Так что это?
— Чай из листьев коки.
— Чего?
— Да не кипятись ты. Я же не чистым кокаином тебя пытаюсь накачать. Здесь это пьют повсеместно и на самых законных основаниях. Очень тонизирует, помогает при горной болезни и избавляет от похмелья. На вечер должно хватить эффекта.
Про ночь я промолчал, но она же не дура, сама все должна понять.
— И что мы будем делать? — она прошла вглубь номера и села в кресло, закинув ноги в коротких шортах одну на другую. — Хотя давай предположу: поужинаем, выпьем, окажемся в твоем или моем номере, закрутим курортный роман, а потом вернемся к быту и рутине и останемся друг для друга приятным воспоминанием. А что, очень складная и довольно примитивная картина вырисовывается. Вот только это не про нас.
Я остановился напротив, привалившись к стене, и слушал, снова борясь с желанием придушить ее. В какую же игру ты со мной играешь?
— Ладно, — сказал я, сделав шаг к ней, — можем поступить нестандартно и пропустить часть с ужином.
Еще шаг. До нее оставался только один, когда она выставила вперед одну ногу и уперла ее мне в живот, чтобы не дать сделать последний шаг.
— Куда пойдем? — спросила, отставив стаканчик на тумбочку.
Я провел рукой от ее лодыжки до колена, медленно, глядя в эти чертовы медовые глаза, которые почти смеялись. Думает, что наброшусь на нее прямо сейчас? Я убрал руку и улыбнулся, заметив легкую тень недоумения на ее лице.
— Так пойдешь или переоденешься? — спросил, проигнорировав ее вопрос.
Она поднялась и подошла к чемодану, а я занял ее место в кресле. Порывшись в вещах, она достала что-то зеленое и повернулась:
— Мог бы по-джентльменски выйти, пока я переоденусь.
— Увы, разочарую, но я не джентльмен.
— Как неожиданно! — с сарказмом сказала она. — Но стриптиз уже был, а повторяться не будем.
Я равнодушно пожал плечами, но не сдержал ухмылку, когда она скрылась за дверью ванной.
Глава 17. Дина
Как я его ненавижу!
Думала, сегодня сдохну во время нашей «прогулки» и боролась с диким желанием спустить Ратомского вниз. Пусть бы переломал себе ноги, а я бы еще постояла и посмотрела, как его обглодает какой-нибудь ягуар. Или кто тут водится?
