Хренов специалист по шоковой терапии!
Но что было для меня хуже всего… Нет, не усталость, не обезвоживание, не боль. А боязнь показаться слабой.
Ну ничего. Ради цели можно и потерпеть. Надо будет поинтересоваться, сколько времени у меня осталось. Потому что после возвращения домой я собираюсь вернуть свою жизнь в прежнее русло.
К удивлению, кокаиновый (или как он там правильно называется) чай помог. Я думала, что мне надо поспать часов так двенадцать, а тут уже нет — готова к продолжению банкета.
Застегнув платье, улыбнулась своему отражению в зеркале. Проведем этот вечер как нормальные люди. Очень расслабляет. Да и бдительность теряется.
Я вышла из ванной и сказала:
— Чувствую себя так, как будто иду на свидание.
Ратомский, все так же сидя в кресле, окинул меня взглядом и медленно поднялся.
— Ты красивая.
Интересно, от высоты могут начаться слуховые галлюцинации? Я пару раз быстро моргнула, когда осознала, что этот… Вот этот самый человек мне сделал комплимент. Может, у него как раз сильная непереносимость высоты, влияющая на мозг? Правда, в этот момент он выглядел намного адекватнее меня.
— Спасибо, — немного удивленно ответила я. — Ты тоже ничего.
Он открыл дверь номера и жестом руки пригласил на выход. Ну вот, а еще утверждал, что не джентльмен. Только меня все равно не покидает ощущение, что мы снова походим на двух шулеров.
В холле отеля, Ратомский сказал:
— Подожди, — и направился к бару.
Перекинувшись парой фраз с барменом, который бурно жестикулировал, что-то явно показывая, вернулся ко мне с легкой усмешкой на губах.
— Тебе бармен анекдот рассказал? — спросила я.
— Ага, — подтвердил он. — Утверждал, что мы красивая пара.
— Мы не пара.
— Я ему так и ответил. Но еще парень посоветовал хороший ресторан с традиционной кухней.
Мы шли по улице, обсуждая предстоящий ужин. Обалдеть! Если бы мне кто-то пару месяцев назад сказал, что я буду идти с Ярославом Ратомским на другом конце света в ресторан… Я бы скорее в таком случае поверила в существование розовых единорогов.
Но все иногда поворачивается очень неожиданно. И мы здесь, и мы идем в ресторан, а потом он явно намеревается хорошо потрахаться.
Здание было непримечательным. Сделано под старинный дом: как будто просто булыжники наложены один на другой, края выступали, создавая неровность; небольшие окна с деревянными рамами; широкие деревянные дверь с резьбой; вывеска не горит, чтобы привлечь внимание.
Внутри антураж мало чем отличался от внешнего. Стены из более мелкого камня, светильники в виде свечей, деревянные столы и стулья. И помещение было довольно небольшим.
— Слушай, — повернулась я к Ратомскому, — а ты уверен, что эта обстановка… ммм, соответствует тебе? Наверное, ты привык к более презентабельным местам?
— Заткнись, а?
Ну ладно. Мы же ведем себя как нормальные люди. Может, и поговорить по душам удастся.
Мы разместились на деревянных скамейках друг напротив друга, и тут же подошла официантка, подав меню, в котором я ни черта не поняла. Хоть бы картинки с блюдами прикрепили или английский вариант рядом написали.
Но Ратомский, в отличие от меня, кажется, ориентировался неплохо. Он пальцем ткнул в несколько блюд, а потом перевернул меню в самый конец и по нижней части страницы провел пальцем. Девушка кивнула и ушла, а я спросила:
— Ты знаешь испанский?
— Нет, — покачал он головой. — Но названия национальных блюд Боливии и их описание нашел в интернете.
— У тебя феноменальная зрительная память?
— Я неплохо запоминаю то, что увидел, и достаточно внимателен. Так что никакого феномена.
Девушка-официантка вернулась с двумя стаканами и поставила их перед нами. По-испански я могла ее поблагодарить, что и сделала. Она улыбнулась и снова ушла.
— Что это? — спросила я, снова принюхавшись к стакану.
Ратомский усмехнулся и спросил:
— Снова думаешь, что я хочу тебя отравить. Хотя для тебя, наверное, все же крепковато. Может, с соком смешаешь?
Если он снова назовет меня слабачкой, то я запущу этот стакан ему в лоб.
— Предпочитаю все в чистом виде.
Я демонстративно взяла стакан и сделала глоток. Напиток пах виноградом, так что не должно быть сильно страшно. Только вот глоток надо было делать поменьше. Крепко. Слегка прокашлявшись, уставилась в глаза, которые при этом освещении казались малахитовыми.
— Дина, мне кажется, ты и ацетон выпьешь, если кто-то скажет, что ты не сможешь это сделать. Это белый бренди. Подумал, что чича будет для тебя слишком.
— А ты неплохо подготовился. Любишь быть готовым ко всему, все знать? Похвально. И довольно полезная привычка. Но…
— Это скучно, — закончил он за меня. — Ты ведь это хотела сказать?
— Возможно, — пожала я плечами.
Ратомский поднял стакан и спросил:
— За что выпьем?
И что ответить? Да так, чтобы он не увидел никакого подтекста в моих словах?
— За отдых, — нашлась я.
Наши стаканы соприкоснулись с легким звоном, и Ратомский сказал:
— Тебе идет этот цвет. Идеальное сочетание с цветом глаз.
— Да ты сегодня щедр на комплименты. Так трахаться хочешь?
Он улыбнулся. Совсем беззлобно. И вот его сегодняшнее поведение с того момента, как он постучал в номер со стаканом чая в руках, я не могла понять. Или просто все идет быстрее, чем я ожидала.
Глава 18. Дина
Когда официантка снова появилась возле нашего столика, я почти расслабилась. Все это время мы молчали, лишь переглядывались. И наши взгляды были то насмешливыми, то изучающими, то задумчивыми.
Боже мой, Ратомский, как бы я хотела знать, что творится у тебя в голове!
Только в лоб не спросишь.
Девушка поставила перед нами несколько больших тарелок, которые весьма грациозно донесла, не уронив, и с улыбкой снова удалилась. Да этого ужина на небольшую свадьбу бы хватило. Ну ладно, у богатых свои привычки.
После последнего глотка белого бренди, отставила стакан. Раз у него не спросишь, пусть спросит сам.
— Ну и?.. — наклонилась я, сложив руки на столе и почти положив на них грудь. — Неужели просто на ужин позвал?
— Все-таки даже твоя компания лучше, чем ужин в одиночестве, — быстро парировал он в ответ, как будто и ждал вопроса.
Все-таки в выдержке ему не откажешь. Надо поддаться.
