— Тебе нравится меня оскорблять? — как будто с обидой спросила я.
— Дина, тебе это не идет, — рассмеялся Ратомский. — Больше мне нравится тебя трахать. Видишь, быть откровенным не так сложно.
Сволочь. Ладно, один-ноль… Открываем счет следующего раунда. Продолжаем.
— Согласна, — кивнула я, но так и не пояснила, с чем именно согласилась.
Он хотел спросить, но передумал.
Я придвинула к себе блюдо, на котором лежало что-то, похожее на маленького запеченного поросенка. Отрезав кусок, отправила его в рот и заметила:
— Похоже на кролика, только мясо не такое постное.
— Это морская свинка, — просветил меня Ратомский, придвинув к себе шашлык, по крайней мере, по виду был похож, да и шампуры имелись.
— Что?
— Морская свинка, — следил он за моей реакцией, — очень популярное здесь блюдо.
— Очень вкусно, — улыбнулась я, демонстративно отправив в рот второй кусок, хоть пушистиков и было жалко. — Попробовать хочешь?
Мой вопрос заставил его замереть с вилкой в руке. Он не понимал, как именно я предлагаю ему предлагаю ему попробовать это несчастное животное. Я отрезала еще кусочек и вертикально поставила вилку, вопросительно подняв брови.
Он опустил свои приборы на стол и поднялся.
Один-один!
Да, он пересел ко мне. Теперь был рядом, а не напротив. Одной рукой обнял меня за спину, а вторую — положил на мою, державшую вилку. Мы просто гениальные аферисты — так играть. Оскара, Грэмми и Пальмовую Ветвь нам!
Он подцепил губами мясо на моей вилке и, глядя в глаза, начал кивать.
— Ты была права, это вкусно.
Уходить он явно не собирался. Его рука все еще была на моей спине, хотя нет, уже ниже. Наши бедра соприкасались под столом. И еще этот неотрывный зрительный контакт…
Черт возьми! Я схожу с ума.
— Ты знаешь, — сказала я и тут же чуть прокашлялась, поняв, что голос немного охрип, — один известный психолог утверждал, что акт совместного поглощения пищи между мужчиной и женщиной гораздо интимнее секса.
Я вспомнила все известные матерные слова. Что за чушь я несу? И Ратомский это понял, поэтому спросил:
— У этого ненормального человека фамилия не Фрейд? А то, что ты сейчас делаешь, называется, кажется защитным механизмом психики.
Больше не могу смотреть в эти глаза. Они мешают думать. Я чуть отодвинулась, дав понять, что пора убрать руку. Не помогло. Он двигался миллиметр за миллиметром, сантиметр за сантиметром за мной по деревянной скамейке, пока я не коснулась плечом стены.
— Ярослав, пересесть не хочешь?
— Ни капельки.
Он перегнулся через стол, взяв свои приборы, и остался сидеть рядом. Через две минуты я смогла немного расслабиться. Теперь он просто сидел рядом, как будто мы были незнакомыми людьми на соседних креслах в самолете.
Я не приму это поражение. Счет еще не в его пользу.
— У тебя что? — кивнула я на шашлык.
— Антикучо. По сути, обычный… Нет, не совсем обычный, судя по вкусу. Приправлен отлично. И это говяжье сердце.
Я руками сняла с шампура один кусок и, опустив в соус, откусила, наблюдая, как искоса бросает на меня взгляды Ратомский.
Нет, милый, все по Фрейду. И твое сердце я сожру с не меньшим удовольствием. Или просто пережую и выплюну.
— И что теперь? — спросила я, попробовав еще курицу и свиные ребра. По виду и по вкусу точно. Надеюсь, так и есть. — Стандартно будешь меня соблазнять?
Ответом мне была лишь очередная ухмылка. Он бросил деньги на стол и поднялся, подав мне руку.
Я не готова была уходить. Мне нужен был разговор. Но разговора не получилось. Вроде и было, но ни о чем. Как секс без оргазма.
Но все же подала ему руку. С моментом не угадала. Он, кажется, узнал обо мне больше, чем я о нем. Он потянул меня на себя, из-за чего я сильно ударилась бедром о подлокотник, и прижал к себе, шепнув на ухо:
— Не играй со мной.
Я и не играла. Это уже было далеко за пределами игры. И вот он этот самый момент, которого я ждала. Проведя двумя пальцами по его щеке, где чувствовалась колкость щетины, я попросила:
— Ярослав, давай договоримся…
— О, это уже интересно.
— Больше никакой мести, пожалуйста. Я устала. Ты можешь меня ненавидеть, но…
Тут я специально запнулась, ожидая, что он меня сейчас переубедит, начнет говорить, что никакой мести и ненависти не было. А он молчал. Смотрел куда-то мне за спину, но все же спросил:
— Но?..
— Просто остановимся, — попросила я. — Я тебе обещаю.
— Я тебе тоже, — эхом отозвался он и посмотрел на меня так, как будто даже не осознал, что сказал.
Я выдохнула и сделала шаг назад, но при этом вложив свою руку в его. Ратомский довольно улыбнулся и потянул меня к выходу. Кажется, ему не терпелось оказаться в гостинице.
Но он продолжать думать. Я видела это, всю дорогу глядя на его сосредоточенный профиль. Он красив, но в то же время холоден.
Как же растопить твой лед? Как это удалось Алисе? Только их отношения и наши были совсем разными.
Возле входа в отель я остановилась, преградив ему путь и положив свободную руку на грудь, пока пальцы второй все еще были в мужской ладони.
— Ярослав, что у тебя здесь? — и для достоверности вывела от ключицы до пупка и обратно форму в виде сердца.
Получилось так себе, но он следил за каждым движением.
— Боль, — коротко ответил Ратомский.
И он не врал. Но прозвучало это так искренне и так… Как будто меня саму ударили в грудь. Я не чертов эмпат, но ощутила, как ему больно. Слишком сложная жизнь, слишком мало любви, слишком большие потери.
Он был прав. Я сука! Но и сам не лучше…
Но эта мимолетная слабость быстро прошла, когда его взгляд снова стал таким же, как и был прежде.
— Дина, не надо ко мне применять свои психологические штучки.
Он шел рядом. К моему номеру. Причем так уверенно…
— Спасибо, что проводил, — повернулась я к нему с самой искренней улыбкой, так и не достав карточку.
Минута… Нет, секунда замешательства.
А потом он просто пригвоздил меня к стенке и поцеловал. До боли. И я ответила. Наши языки просто кружились вокруг друг друга с неистовой скоростью, руки скользили по одежде, но не переходили границы, тела разделяла только одежда…
Я не хотела отрываться даже тогда, когда его руки начали задирать подол платья. Но нет…
На сегодня — стоп!
— Ярослав, у нас же только первое свидание, — уперла я руки в его плечи.
