Вадим ушел, а я даже не сразу поняла, о чем он говорил. Посмотрев на перевернувшиеся страницы, увидела цифры: 13 53 34
Алиса…
Вот уж где загадка. Зачем она прислала мне это кольцо? Значила ли что-то вообще эта гравировка? А если и значила, то правильно ли я поняла?
Естественно, интернет мне не помог в обычном цифровом запросе. Я просмотрела массу какой-то бесполезной информации вроде расписания транспорта, занятий в каких-то университетах, новостей, где упоминались даже не все в цифры в дате, номера телефонов каких-то фирм, но так ничего и не поняла.
Наверное, все-таки это бредовая идея и разбушевавшаяся фантазия.
Но лучше думать о цифрах, чем о Ратомском. А еще скоро следующий клиент, так что надо ехать.
До вечера я даже забыла, зачем утром так стремилась в аптеку. Тогда действовала на эмоциях, а сейчас уже думала, что Калинин все преувеличил.
Всякое ведь бывает.
А в чудеса я не верю.
Хотя раньше Андрея Григорьевича чутье не подводило. Не человек, а рентген. Промахнулся только со мной один раз.
И не только он.
Еще один человек, который за что-то меня упорно ненавидел, потом перевернул сторону этой пресловутой медали «от ненависти до любви», но не попал. Как он думает, скорее всего. А получилось в самое долбанное яблочко…
Освободилась я поздно, так что пришлось искать только дежурную аптеку — все остальные были закрыты. Я даже не предполагала, что скажу это когда-то вслух.
Тест на беременность, пожалуйста…
Обалдеть!..
Несмотря на позднее время, дома было пусто. Может, это и к лучшему?
И да, хватит терзать себя сомнениями.
Я сразу же пошла в ванную, но все-таки на чудо не надеялась. Так лучше. Сразу не питать надежды, чтобы потом было меньше разочарований.
И я даже хотела, чтобы на этом тесте была одна полоска. Сразу перечеркнуть, чтобы потом не ждать каждую минуту, когда твой организм отторгнет новую жизнь.
Глава 4. Ярослав
Я никогда больше не поведусь на все это психологическое дерьмо.
Ее несчастные глаза меня не убедят. Никогда.
Удаляясь от аптеки, я невольно посматривал в зеркало. Она выглядела по-другому.
Что с нами случилось после Боливии?
Я ее ненавидел. А за что? Мне было глубоко плевать на ту статью двухлетней давности. Хотя лучше бы я с ней познакомился тогда. Так за что? За то, что она психологом Алисы? За то, что неправильно ответила при первой нашей встрече? За то, что я нашел вымещение на ней?
Я уже сам запутался. Она ни в чем не была виновата. Я это теперь понимал. А она просто подвернулась под руку.
А теперь я жить не могу без этой суки. Она глубоко во мне. Слишком…
Ее запах я чувствую каждый день, представляю ее подо мной или на мне — не столь принципиально — каждую ночь. Любовь ли? Или просто похоть?..
Дома было привычно пусто. Но убрано. Я ненавидел пыль — надышался сполна.
И уже ненавидел свой дом.
Я трахал ее в этой комнате, в душе, в своей спальне. Ее было слишком много.
Звонок.
Закамский.
Блядь, теперь мне звонит ее муж.
— Да! — ответил я.
— Ярослав Владимирович, здравствуйте.
— Здравствуйте, Вадим Васильевич.
— Мы сдали объект. Надеюсь, и дальше продолжим работать.
— Я еще не знаю подробностей — только вернулся в город. Но мне уже секретарь сообщила. Завтра вечером все в силе. Увидимся.
Закамский был рад. Конечно, такой пиар. Какого черта я вообще начал с ним работать напрямую? Ах, да… Я хотел подобраться к этой суке через ее мужа. Но потом передумал, да только контракт уже не разорвешь.
А теперь мне было плевать на них обоих.
Проект окончен — и встречи с ними, надеюсь, тоже.
Какой бы сильной ни была моя ненависть в прошлом, сейчас я понимал, что у нее не было оснований. Я уеду все-таки из этого города. Я поставлю Игоря во главу компании, а сам начну развиваться дальше. Страна большая.
А она разбила стакан или кружку, когда услышала «Ярослав Владимирович», произнесенное Вадимом. Неужели думала, что расскажу?
Нет, никогда.
Но мысль, что он сейчас отключится и начнет входить в нее, положив ее на кухонный стол, сводила с ума.
Да, черт возьми, я люблю эту суку. Люблю так, что… А на что я готов? Ни на что — вот итог. Просто не по пути. Мы слишком запутались с этой местью, чтобы теперь любить…
Поднявшись на второй этаж, я впервые за несколько месяцев зашел не в свою комнату, а толкнул соседнюю дверь.
Здесь как будто ничего не изменилось: мелочи на комоде, откинутый уголок одеяла, шторы не в тон, но они так нравились Алисе…
Я сел на кровать и вслух произнес:
— Что не так со мной, Алиса?
Конечно, ответа не было. Я закрыл лицо руками.
Мне больно. И даже физическая боль лучше того, что творится сейчас у меня… Душа? Нет, в мозгах.
— Алиса, помоги мне, — прошептал я.
Это идиотизм — разговаривать с умершим человеком.
Я поднялся и уже закрывал дверь, когда услышал звон за спиной.
Зеркало рассыпалось. Просто упало со стены и рассыпалось.
Сквозняк?
Да, так и есть, но, обернувшись, среди осколков я увидел белый лист. Обычный лист, сложенный напополам.
Осколки впивались в ступни, но мне было плевать. Я отряхнул от битого стекла бумагу и развернул.
«Ярослав, любимый мой мальчик! Ты был моим светом на протяжении стольких лет, ты стал моим спасением, моей жизнью, но в то же время моей слабостью. Я люблю тебя больше жизни, а основу жизни я знаю, поверь. Я не знаю, когда ты найдешь это письмо. Увы, я не могу отослать его по почте. Но знай — я бы никогда тебя не бросила по собственной воле. Развестись — да. Я тебя об этом и просила. Но не потому, что не любила тебя, а лишь потому, что желала тебе счастья и нормальной семейной жизни. Ярослав, я любила тебя… и люблю, если ты веришь в жизнь после смерти, а меня уже нет. Я была твоим слабым местом, а на них и давят, так что… Если я умерла, то знай: никогда бы я не оставила тебя. Я тебя слишком любила.
Близких людей, да даже тех, которым бы я могла довериться, не так много. Ищи. И ты найдешь своего врага.
А я тебя люблю. Очень.
Несмотря на мои заявления о разводе. Ищи там, где богиня радуги нашла золото.
Я люблю тебя, мой родной.
