— Дина, я не знаю…
— Давай разведемся, — выпалила я, прервав, вероятнее всего, долгие и ненужные объяснения.
Вадим как будто с облегчением выдохнул. Такого поворота он вряд ли не ожидал. Но он его порадовал.
— Есть плюсы жизни с психологом, — усмехнулся он. — Дина, ты мне очень дорога. И да, я люблю тебя, но что-то у нас не ладилось в последнее время. И я понял, что мы были слишком правильными и идеальными. Нашу семью можно было ставить в пример, но это как будто было ненастоящим… У нас все как по сценарию.
Он замолчал, а я спросила:
— Какая она?
Вадим поднял на меня глаза. И в его взгляде была благодарность. Он понял, что истерики не будет, и чувствовал, что мне это действительно интересно. Конечно, мужа не отдают кому попало!
— Она простая, — начал он, улыбнувшись, — совсем обычная. Полная противоположность тебе. Ее зовут Лена, она уютная, милая, добрая… Извини… И она беременна.
Последние слова прозвучали так… Вадим извинялся. Он не знал, как я на это отреагирую, но все-таки сказал, накрыв мою ладонь своею. Я положила свою поверх его и улыбнулась:
— Я рада за тебя. Вадим, на самом деле, поверь. Я тоже не святая, и да, у нас все сломалось. А есть механизмы, которые не восстановишь. И я… Я не просто влюбилась — у меня снесло крышу от другого человека. Но это началось буквально два месяца назад. И я хотела сказать.
— У меня примерно в то же время, — Вадим поцеловал мою ладонь и добавил: — Спасибо тебе за эти пять лет. Мы ведь действительно были счастливы?
— Конечно. И я надеюсь, что ты будешь счастлив дальше. Пора идти к новому.
— Дина… Я рад, что женился именно на тебе. Другая бы не поняла, — Вадим снова поцеловал мою руку и приложил ее к своей щеке. — Можно я сегодня останусь на диване в гостиной, а завтра уеду?
— Вадим, это наша общая квартира. Оставайся, конечно! А я… Мне надо уехать ненадолго.
Я вскочила со стула. Все-таки Калинин был прав. Я должна говорить именно с Ратомским. Не о нас, а об Алисе. Если Андрей был прав, то я должна поделиться своим наблюдением.
По дороге до его дома я думала, что чертова вселенная сыграла мне на руку. Я не знаю, как бы отреагировал Вадим, если бы я первая начала этот разговор. Он бы понял, но было бы хуже, если бы не эта девушка… Черт, я уже и имя забыла. Да, у нас все не ладилось, но это мы оба понимали.
А тут… Так просто удобно получилось. Наверняка Вадим бы не пошел налево, если бы я так не отдалилась. Так что все моя вина. И в нашем разговоре я постаралась сделать все, чтобы он не чувствовал себя виноватым. Виновата я. Я забыла обо всем, пока упивалась своей местью. А теперь только сглаживаю углы. Но самые острые не поддаются шлифовке.
Вадиму желала я только счастья. А это самое счастье было для меня пока призрачным, но я сама виновата.
Во всем виновата сама!
Я почти врезалась на повороте в ограждение и сбавила ход.
Надеюсь, хотя бы удостоюсь аудиенции.
Ворота во двор были закрыты, и я нажала на кнопку. Гудки… Они тянулись бесконечно, пока я не услышала хриплый из-за динамиков ответ.
— Это я.
Что еще можно было сказать? Ничего.
Щелчок — он открыл. А это уже прогресс. Вышел на порог, наблюдая, как я подхожу, а потом спросил с прежней невозмутимостью:
— Твой муж нормально реагирует, когда ты по ночам шастаешь по чужим домам?
— Мы разводимся, так что ему все равно.
— Ты приехала за сочувствием или за поздравлениями?
— Я приехала поговорить. Не про нас, а про Алису.
После упоминания… Я серьезно рассчитывала, что дверь ударит меня по носу, но все-таки он сказал:
— Проходи. Но если в течение десяти минут я не услышу ничего вразумительного, то вылетишь отсюда.
Глава 9. Ярослав
Эта женщина решила меня добить, что ли? Ей мало того, что мы сделали друг другу?
Зачем, Дина?
А теперь она приплетает сюда Алису. Чтобы мне было еще больнее?
Но я все равно пустил ее. Что уже дом, если пустил ее гораздо глубже? В свою голову, в свое сердце.
Я прошел в гостиную, к бару, и повернулся к ней:
— Выпьешь?
Отрицательно покачала головой, осмотревшись, как будто впервые здесь.
— Я сказал, что у тебя десять минут, — напомнил, присев на диван.
— Принеси обручальное кольцо Алисы, — вдруг попросила она, сделав несколько шагов ко мне. — Там изначально была гравировка на внутренней стороне?
Какая нахрен гравировка? Точно ничего не было. Я отставил стакан и поднялся, молча пройдя мимо нее. Кольцо, кажется, так и осталось где-то на кухне. Я нашел коробочку на холодильнике и вернулся в зал.
Она все так же стояла, как сирота казанская. Ну, пусть стоит. Я остановился прямо под люстрой и достал кольцо, повернув его к свету. Да, гравировка имела место.
— Почему ты сразу не сказала? — посмотрел я на нее, снова желая пригвоздить к стене.
Она пожала плечами и подошла ко мне, положив свою руку на мою и подняв снова кольцо к свету.
— Ты видишь, как странно написано имя? Я соотнесла буквы с химическими элементами, перевела в цифры, согласно номерам в таблице. Получилось 13 53 34. Тебе это о чем-то говорит?
Я сбросил ее руку и отвернулся, задумавшись, пока не почувствовал какое-то неуверенное прикосновение к плечу. Я никак не отреагировал — она стала смелее. Ее руки сомкнулись на моем животе, а грудь прижалась к моей спине.
Она сводит меня с ума. Я ее не понимаю, я ей не верю. Но в то же время и жить без нее не могу.
— Дина, что с нами случилось?
— Я не знаю — сама еще не поняла.
— Объясни как-нибудь по-психологически.
— К черту психологию!
Наверное, не все можно объяснить наукой. Нас чертовски бросало друг к другу, но между нами все равно была стена. Я хотел быть с ней, но не верил ей. Она была мне нужна, но я не хотел ее видеть. Этому феномену вряд ли бы даже консилиум лучших психиатров мира вряд ли нашел объяснение.
— Рассказывай, — перевел я снова тему. — Рассказывай все, что смогла узнать.
Она убрала руки и села на диван, начав говорить. Ничего необычного и сверхъестественного она не узнала, но это для меня. Все-таки Алису я знал лучше, так что я только поморщился, когда стал в ее рассказе слишком часто мелькать Калинин. И я все-таки спросил:
— Ты с ним спишь до сих пор?
В меня уперся разозленный медовый взгляд. Она начала подниматься с дивана, и я понял, что она уйдет сейчас. Обиделась, что ли? Но это всего лишь вопрос.
