— Два кофе. Нет, один кофе, один чай.
Она кивнула, а потом Ярослав добавил:
— Сделайте и себе что-нибудь. Надо поговорить.
Ирина растерялась. Обычно такие заявления от руководства ни к чему хорошему не ведут, и я попыталась сгладить ситуацию, пока секретарша не начала заикаться:
— Это касается Алисы, — пояснила.
Ярослав поджал губы, а Ирина кивнула. И что ему не нравится? Что я понимаю, о чем он хочет поговорить со своей секретаршей? Так это логично, учитывая, что они были подругами.
В кабинете я устроилась на подоконнике, Ярослав — в своем кресле. Не дожидаясь его вопроса, я сказала:
— Ничего странного. Но вряд ли на совещании были все твои сотрудники.
— Те, кто мог провернуть такое, все. У других бы просто навыков и доступа не хватило, чтобы проворачивать такую сложную схему под носом у руководителей отделов.
Раздался стук в дверь, вошла Ирина и замерла.
— Проходите, — указал рукой Ярослав на кресло напротив себя.
Она не спеша подошла к столу и поставила поднос, потом присела на самый край кресла и спросила:
— Вас можно поздравить? Слухи по офисным коридорам быстро расходятся.
Вот надо было ему ляпнуть про то, что он собрался на мне жениться! Хотя, во-первых, я все еще замужем, а во-вторых, меня пока еще никто не спросил, собираюсь ли я туда снова.
— Ирина, скажите, — начала я, — а Алиса не интересовалась через вас делами фирмы?
Отрицательное покачивание головой, но какое-то неуверенное. И Ярослав это заметил, поэтому опередил меня с вопросом:
— Что такое?
— Она часто здесь бывала, часто сидела и за моим компьютером, и за вашим. Но не думаю, что дела ее так интересовали. Хотя с цифрами у нее была взаимная любовь, так что рассмотреть что-то мимолетом она могла, но, поверьте, Ярослав Владимирович, она бы сразу сказала вам.
Я слушала их разговор, но так и не понимала, что меня во всем этом смущает. Как я и говорила Ярославу раньше, это просто какие-то несвязанные между собой истории на первый взгляд. Или мы не можем нащупать эту связь.
Ирина ушла, забрав поднос с пустыми чашками, так ничего по существу и не сказав. Никто ничего не знает, никто ничего не понимает. Но иногда то, что быстро забывается, что кажется незначительным, и есть ключ ко всему.
— Я поеду, — сказала через минуту после ухода секретаря.
— Куда?
— Говорила же, что у меня встреча с Калининым. Еще и машину надо забрать. Ну, и другие дела…
— Какие дела? — недовольно спросил Ярослав.
— Послушай, я не собираюсь отчитываться за каждый свой шаг, — возмутилась я в ответ.
— Дина, — поднялся он, — не выводи меня. Дело не в контроле. Здесь тебя сегодня видели все, и я не знаю, кто и на что может пойти.
— Тогда надо было открыто не заявлять, что ты со мной трахаешься.
Ярослав устало опустился обратно в кресло и замолчал. Через минуту достал из ящика связку ключей и бросил их на стол.
— Как разберешься со своими делами, езжай домой.
Тон был недовольный. Я взяла связку, подойдя ближе, и поцеловала Ярослава в щеку. Я могла остаться и проторчать весь день в офисе, как он того и хотел наверняка, да только это полная дикость. Не было привычки у меня потакать мужскому «хочу». Тем более необоснованному. Понятно, что Ярослав сейчас на нервах, но это не повод для паранойи.
Я вызвала такси и поехала к своему дому за машиной. В квартиру даже не зашла. Стоя во дворе, позвонила Вадиму. Видимо, ему очень не терпелось получить развод. Позавчера разбежались, а у него уже все бумаги были готовы. Ну, за деньги и за пару часов можно решить эту проблему. Мне осталось только приехать и подписать, поэтому от дома я сразу поехала к нему на работу.
За этот час, как я покинула один офис и доехала до другого, Ярослав позвонил три раза. Каждый разговор начинался с вопроса: «Все нормально?»
Если он позвонит еще раз, я начну биться головой о капот. Что средь бела дня в многолюдном месте может случиться?
Вадим выглядел счастливым. По-настоящему счастливым. Может, и во мне что-то изменилось? Тоже глаза стали гореть, тоже дурацкая улыбка не сходит с лица?
— Как дела, Дина? — спросил он, когда я закончила изучение бумаг и поставила подписи во всех нужных местах.
— Нормально, — пожала я плечами. — А у тебя?
Обычный разговор. И с такими разговорами, можно сказать, за которыми не было души, я прожила пять лет. Причем это казалось мне абсолютно нормальным и правильным.
— Ты изменилась.
— Ты тоже.
— Какие планы на жизнь? — вдруг спросил Вадим.
Интересный вопрос. Хочу родить ребенка, попытаться разобраться в наших еще не понятных отношениях с Ярославом и все-таки понять, что случилось с Алисой. Только вряд ли я вот так и отвечу. Поэтому я улыбнулась и ответила:
— Быть счастливой.
— Жаль, что я не смог сделать тебя таковой.
— Я тоже не смогла. Но мы вовремя это поняли, так что еще не поздно что-то изменить, — поднялась я. — Дальше и сам все сделаешь?
— Конечно, — ответил Вадим. — Документы отправлю тебе в офис.
Я кивнула и вышла за дверь. Думаю, он уже в курсе, что дома я не живу. Скорее всего, заезжал за остатками вещей.
Из машины я позвонила Калинину. Разговаривать со мной Андрей Григорьевич не пожелал. Кажется, у него это входит в привычку. Но через две минуты пришло сообщение:
«В восемь у меня».
Ну и ладно.
Я поехала в сторону дома Ярослава. Своим я его, конечно, не считала, хоть уже почти и жила здесь. Возле гаража достала связку ключей, выданную мне. В кабинете я не присматривалась к ним, только сейчас поняла, что это не те ключи, которые Ярослав вчера оставлял мне. Маленький, когда-то золотистого цвета брелок в виде буквы «А» давал понять, кому они принадлежали. Пульт от гаража, два ключа от входной двери, один, похожий на домофонный, вероятно, от двери во двор. И еще один. Может, любопытство и порок, но я обошла весь дом, присматривая, куда он мог бы подойти. На межкомнатных дверях замков не было, к замку от какого-то шкафчика или полки комода он не подошел бы, слишком большой. Я достала свои ключи от квартиры и сравнила. Похожи. Значит, от какой-то двери. Только от какой?
Зазвонил телефон. Даже не стоило угадывать, кто это. Я и так знала. Даже удивительно, что его хватило на почти полтора часа.
— Да? — ответила я и сразу же добавила: — Если ты сейчас спросишь, все ли у меня нормально, то я завою.
Смешок в трубку, а потом вопрос:
— Ты где?
— У тебя дома. Но в восемь мне надо быть у Калинина.
