Я не мешала, Андрей тоже. Все с того момента, как мы покинули офис, проходило в полном молчании.
Калинин первым нарушил тишину:
— Она хранила всегда все в шкафу, советская привычка.
Ярослав открыл скрипнувшие дверцы пустого шкафа и покачал головой. Кажется, там ничего не было. Подошел Андрей и провел рукой по верхней полке. Что-то нащупал. Маленький клочок бумаги, судя по всему, вырванный из записной книжки. На нем только два слова. Альфа-банк. Кажется, насчет цифр я не ошиблась.
— Это все? — спросила я.
— Да, — кивнул Калинин.
— Все, хватит с меня долбанного кода да Винчи. Я еду к Игорю. Вы, Андрей Григорьевич, — повернулся Ярослав, — позвоните в ОБЭП, номер я оставлю. А ты… — посмотрел на меня.
— Даже не думай отправлять меня домой!
— Дина, может, ты меня и не простишь, но лучше так, чем волноваться за тебя ежесекундно.
Я сразу не поняла, о чем он, пока не увидела кивок Андрея, до которого дошло на пару секунд раньше. И эти пару секунд могли мы мне помочь. Но дверь захлопнулась раньше, чем я сумела сообразить. Вот сволочь!
Глава 22. Ярослав
Я вышел на улицу и чертыхнулся. Машины-то нет, а ехать почти на другой конец города.
— Ярослав! — услышал я сверху и поднял голову.
Дина высунулась по пояс в открытое окно. Злая, снова пыхтит как хомяк, а глаза так и мечут молнии, что кажется совсем не метафорой в свете желтого фонаря. Да уж, если бы взглядом можно было испепелить…
— Выпусти нас отсюда! Иначе я вылезу в окно.
Глупо было надеяться, что она успокоится. А Калинин, кажется, даже не пытался ее успокоить. Я был уверен, что не вылезет, но не до конца. Она бы не стала так рисковать, хотя с нее станется. Еще немного поколебавшись, я вернулся в подъезд. Дверь квартиры с размаха открылась, как только я повернул ключ в замке, и мне прилетела звонкая пощечина.
— Не смей больше так поступать со мной!
— Дина…
— Да, ты за меня волновался. А я, по-твоему, не волнуюсь?
— Вы собачитесь, как будто двадцать лет женаты, — вышел следом за ней Калинин.
— У меня с ним день за год идет, — заметила Дина. — А теперь поехали. Мне эта история порядком поднадоела.
Дороги были пустыми, и она даже несколько раз проехала на красный. Злилась все еще, молчала. Но главное, что в окно не вылезла.
Мы подъехали к недавно отремонтированной девятиэтажке, и я сразу заметил Игоря возле старой иномарки. Он укладывал в багажник чемодан. Тут не надо быть гением, чтобы догадаться — запахло жареным, и он решил, что пора делать ноги.
Дина остановила машину так, чтобы у него не было возможности выехать, а я сразу вышел на улицу и наткнулся на совсем не удивленный взгляд.
— Догадался? — спокойно спросил Игорь. — Или она догадалась? — кивнул в сторону Дины. — Умными бабами вы себя окружаете, Ярослав Владимирович.
Он захлопнул багажник и оперся спиной на машину, сложив руки. Само спокойствие. Интересно, каких действий он от меня ждет?
— Далеко собрался? — спросил я.
— Теперь, видимо, по этапу, — пожал Игорь плечами.
— Сам стрелял?
— Да. У меня был хороший учитель. Хотя не было изначально в планах твоей смерти. Вот обанкротить и посадить лет на пятнадцать-двадцать — да. Только жена твоя вмешалась. Ушлая баба была, нашла как-то оффшорный счет, на который я сливал деньги, только не поняла сразу, для чего он. И ты как раз уехал, поэтому она пришла ко мне со своими догадками. Я попытался убедить ее в законности всех проведенных операций, наверное, в тот момент и выдал себя.
— Ты ее убил? — спросил я.
Этот вопрос и волновал меня больше всего. Мне было плевать на деньги — важно только это. Если он сейчас ответит утвердительно, то я и сяду примерно на такой срок, только за убийство, потому что размажу его по асфальту.
— Нет, — выдохнул Игорь, а у меня внутри как будто лопнула натянутая струна.
Неужели все-таки она сама?
— Игорь Валентинович, — у Дины голос выдавал волнение, надо было все же ее оставить в закрытой квартире, — она не могла сама.
— Это была случайность. Алиса Геннадьевна позвонила мне и назначила встречу недалеко от вашего дома. Я понял, что она догадалась, но поехал. Все-таки надеялся убедить ее. Мы встретились в лесопарковой зоне возле реки. Был март, еще холодно, так что любителей пеших прогулок, кроме нас, не нашлось. Мои доводы были убедительными, и она, как мне показалось, поверила, только предупредила, что номер счета запомнила и в случае чего передаст его в ОБЭП. Тут нервы у меня и сдали. Слово за слово мы начали спорить… Я даже сам не понял, как все произошло. В какой-то момент, когда мы поднялись на неосвещенный участок, где река уходит вниз и образовывается обрыв в метров пять, она просто оступилась…
Каждое его слово — нож в сердце. Все равно желание размазать его не отпускало. Кулаки то сжимались, то разжимались. А он еще так спокойно это рассказывает, без капли сожаления.
— И ты просто уехал, а ведь она могла быть жива.
— Удар о лед был такой силы, что просто оглушил меня, так что нет…
Все-таки я не сдержался. От удара в челюсть голова Игоря дернулась, он ударился затылком о машину, но даже не предпринял попыток защищаться. Только сплюнул кровью и вытер ладонью губу.
— Ярослав, не надо, — Дина почти повисла у меня на локте.
— И ты, — посмотрел я на Игоря, — зная, что Алиса могла мне что-то оставить, сдал меня ОБЭПу. Хороший ход, только там сидят не дураки и во всем разберутся. Твоя месть была необоснованной. Ты ее сам придумал и сам в нее поверил. А надо было думать не о мертвых, а о живых. У тебя же жена, ребенок… Ты их променял на иллюзию. Андрей Григорьевич, — спросил я Калинина, — вы позвонили в ОБЭП?
Он кивнул, а Дина прислонилась лбом к моему плечу и шепнула:
— Неужели все закончилось?
Я погладил ее по щеке.
— Да. Сможешь жить без адреналина?
— С тобой мне его хватает.
Эпилог
Я была права. Адреналин хватало еще как. Все было на эмоциях и непредсказуемо.
Я орала, что не собираюсь выходить замуж по залету, а он крошил в ответ кулаком стены. Ссадины на костяшках правой руки почти не заживали. Ближайшая аптека перевыполнила план по продажам перекиси водорода.
Я орала, что не стану брать меньше клиентов и не перестану общаться с Калининым, потому что он мой супервизор. Ярослав опять грозил батареей и наручниками.
Не знаю, как мы оба не поседели и не начали заикаться за эти несколько месяцев, что провели под одной крышей. Но ни разу, ни на секунду у меня не было мысли уйти.
