- Ты что здесь делаешь? – озвучила свои недавние мысли, не отводя все же пристального взгляда от мужчины.
- Охраняю твой сон, дорогая, - Герман ухмыльнулся, но глаз так и не открыл.
- Зачем?
Либо я чего-то не понимаю, либо стала слишком подозрительной. Хотя…
Черт, ничего не помню! От слова совсем. Ни как в кровати оказалась, ни как раздевалась, а я сейчас в одном нижнем белье. Что же вчера случилось? Хоть какой-то обрывок, за который можно уцепиться. Помню лишь, что зашел разговор про мои линзы и цвет глаз, а дальше полный провал.
Только сон, но о нем лучше не вспоминать. Реально полнейший бред, если не сказать похлеще. Вот как я могла оказаться в этом доме и даже не помнить об этом?
- Как ты себя чувствуешь? – Герман открыл глаза, правда, мой последний вопрос наглым образом проигнорировал.
Опять меня несет не в ту степь. Может, уже хватит его подозревать во всех смертных грехах? Хотя для начала бы понять, что за грехи-то у Полонского. Только вот сидение в кресле, вроде как сон мой охранял, вообще ни в какие ворота не лезет.
- Голова кружится немного, а так все в порядке, - пожала плечами, наблюдая, как Герман вздохнул. Вроде как с облегчением.
Или мне снова мерещится?
- Тебе надо поесть, а то в обморок голодный грохнешься, - мужчина встал со своего места, потянулся, размял спину и подошел ко мне. – Пойдем, я помогу тебе, - протянул руку, вгоняя меня в полнейший ступор.
- Я что-то проспала? – приподняла оби брови вверх, округляя глаза и глядя по очереди то на руку Германа, но на него самого.
Я, наверное, и сейчас сплю. Или у Полонского завелся брат-близнец. Но странный он сегодня – как будто подменили мужика за ночь.
- Ты вчера потеряла сознание, так как сильно истощена, - Герман смотрел мне прямо в глаза, но я так и не научилась в людях разбирать. Врет? Или действительно так и было? – По крайней мере, так сказал врач.
- К-какой врач? – я замерла в ожидании ответа и, наверное, напряглась, так как Герман слегка в лице поменялся.
- Обычный, - прищурился, рассматривая мою физиономию, а мне от его цепких глаз даже дышать тяжело стало. – А в чем проблема? Ты боишься врачей?
- Да нет, - пожала плечами, стараясь показать всем своим видом, что мне это действительно безразлично. – Истощена так истощена, - вложила свои пальцы в протянутую руку Полонского, так как голова до сих пор кружилась.
И вчерашний обморок, о котором говорил Герман, мог быть действительно не мифом, а реальностью. Чего я, в самом-то деле, напряглась? Ведь ничего же страшного не произошло?
- Дверь в ванную не закрывай, - Полонский довел меня до этой самой ванной и замер. – Я здесь постою.
- Думаю, ты преувеличиваешь, - усмехнулась, но все же не рискнула закрыть замок.
А вдруг он действительно прав? Нервы и так в последнее время на пределе. Ем как попало, сплю и того хуже – чем не повод для истощения? В зеркало смотрюсь, а перед глазами все плывет.
- Снежана! – слышу над ухом, когда глаза закрываются.
Чувствую руки на талии. Мои ноги отрываются от пола, а в голове полнейший туман. Наверное, все же в обморок я свалилась, так как в себя пришла уже лежа на кровати. Переоценила свои силы. Слава Богу, Герман подоспел вовремя.
- Что-то я неважно себя чувствую, - снова закрыла глаза, пытаясь унять очередное повышенное сердцебиение. – Лучше полежу.
- Ты кричала, - Герман провел пальцами по моему лицу, а я затаила дыхание.
Черт, опять не помню ничего. Какая-то хрень происходит со мной в последнее время. Кто бы подсказал, что делать дальше. Но для начала…
- Видимо, сознание теряла, как ты и предупреждал, - открыла глаза, натыкаясь на пристальный взгляд Германа.
Напрягся, рассматривая мое лицо. Снов провел по нему пальцами, едва касаясь. А после одернул руку, как будто обжегся.
- Я принесу тебе завтрак сюда, - выдал и развернулся, направляясь к двери.
Вот тебе и еще одна загадка, Снежана. И так с Полонским нелегко – его подозрения уже достали до чертиков. Теперь еще гадай, чего он вдруг таким покладистым стал. То орет как ненормальный. Шипит, как кобра перед прыжком. А тут прямо сама любезность.
Неужели что-то натворил, а я об этом не помню?
Медленно сползла с кровати, игнорируя головную боль, и направилась к столу. Моя сумка, а в ней…
- Черт, совсем забыла, - достала из сумочки упаковку таблеток, которые уже несколько лет кряду принимала.
Мой друг сказал, что они помогают от депрессии после моего побега от Грузина. Нелегко мне тогда пришлось. Боялась каждого шороха. Хорошо, есть друзья, которые в трудную минуту не бросят.
А я, растяпа, забыла совсем о препаратах. Аккурат с того момента, когда к Герману переехала. Выдавила одну таблетку и проглотила. Может, у меня снова депрессия начинается? Или паника, от которой я так давно пытаюсь сбежать.
Оперлась кулаками о стол и закрыла глаза. Немного постою, успокоюсь…
От внезапного звонка мобильного я дернулась. Чуть назад не упала, едва успев снова опереться о стол. Открыла глаза, глядя на имя абонента.
Господи, как вы все меня достали!
Глава 56
Телефон замолкает, но буквально через несколько секунд начинает трезвонить заново. И я понимаю, что надо ответить. Иначе Вольский так просто не отстанет. Мало ли, что на уме у этого придурка.
- Да! – чуть ли не ору в трубку, когда принимаю вызов.
- Ты куда пропала, красавица? – последнее слово мой собеседник цедит сквозь зубы, видимо, слишком уж я ему неприятна.
“Потерпит!” – тут же кривлюсь, так как ни общение с этим недоразвитым, ни тем более новые ценные указания от него же ни капельки не впечатляют. А наоборот, в душе закипает такая дикая злость, что хочет разбить мобильный о стену к чертям собачьим.
- Работаю над твоим заданием, - выдаю тоже со злостью довольно грубо, чтобы попритих немного и обороты сбавил. Я тоже умею отвечать – пусть не считает меня белой и пушистой серой мышью.
- И как успехи? – фыркает мне в ответ Вольский, а я все сильнее сжимаю зубы, чтобы еще грубее не ответить.
- Отлично! – звучит немного пафосно, но, как ни стараюсь, сдержаться не могу. – Вашими молитвами, - добавляю, как тут же прилетает в ответ:
- Не хами, девочка, а то я могу разозлиться!
“Очень страшно!” – мысленно отвечаю, так как не боюсь этого придурка.
Да, в самом начале нашего знакомства испугалась сильно. “Киллер” из уст Вольского звучал устрашающе. Я бы даже сказала, зловеще, и вряд ли мужик шутил тогда, в чем меня пытался разуверить Герман.
“Они бы действительно меня грохнули, если бы я отказалась?” – тут же всплывает в памяти наш недавний диалог.
