- Герман Арсеньевич, - психиатр повернулся лицом к Полонскому-старшему. – Я закончил, предлагаю переместиться в ваш кабинет.
- Не возражаю, - кивнул Герман и указал рукой на дверь, как ту же услышали громкое:
- Нет! Я тоже хочу знать!
Девушка была полна решимости разобраться, как и мужчины, во всем происходящем. Хоть Герман и сказал, что Снежана стреляла в него, она все равно продолжала упорно настаивать, что он врет.
Этого не могло произойти! Ее просто пытаются ввести в заблуждение. А может, все же она спит?
- Какое сегодня число? – врач смотрел ей в глаза, а она так и не могла сфокусировать зрение на лице мужчины.
- Четвертое сентября, - честно ответила, как ту же прилетело:
- В каком городе вы родились?
И так целый час, мать его, пока Герман с братьями не появились на пороге. Не выдержали, чуть ли не вломились в спальню, когда психиатр уже закончил с вопросами и перешел к небольшому обследованию. Только вот после его допроса у Снежаны вообще полный сумбур в голове начался.
“Зачем ему моя дата рождения?”
“Чего он ко мне пристал?”
“Только не психушка! Я не псих!”
И так по кругу – одни и те же мысли в голове, особенно чаще всех появлялась последняя. Герман и не скрывал, что вызвал на дом психиатра, так как девушка в категоричной форме отказалась входить из спальни. Паника началась, самая что ни на есть настоящая.
И сейчас Снежана хотела лишь одного – забиться в угол, закрыть глаза и не вспоминать ни о чем. Просто провал.
Просто пустота…
- Если я правильно понял, то с ней поработали специалисты в области психиатрии, - врач повернул голову к мужчинам. – Серьезные парни, и, как мы наблюдаем, цели своей они добились.
- Поясните, доктор, только как для тупых, - влез Макс, вызвав у мужчины в белом халате улыбку. – Самыми простыми словами, чтобы мы поняли.
- Постараюсь, - врач кивнул в подтверждение своих слов, пытаясь все же правильно сформулировать свою мысль и объяснить доступно, так как от медицинских терминов сейчас заболит голова не только у девушки. – Только сразу предупреждаю, это мои догадки. Пока не будет полного обследования…
- Обойдемся догадками, доктор, - кивнул Герман, перебивая мужчину, так как хотелось уже поскорее узнать, что же произошло по-настоящему с девчонкой.
То, что хирург действовал не сам, это и ежу понятно. Чем-то ее накачали, стерли, походу, память, только как это в действительности могло произойти?
Чтобы человек взял и все забыл в одночасье? Даже собственное имя…
- В восьмидесятые годы наши ученые активно занялись изучением такого понятия, как “гипноз”, - начал врач издалека. – Не то чтобы о нем не слышали или не пользовались, но все это, как бы правильно выразиться…
- Поверхностно, - влез Герман, а врач ухмыльнулся.
- Можно и так сказать, - кивнул в подтверждение своих слов. – Результаты были ошеломительными, как люди поддавались гипнозу. Можно было внушить что угодно, при этом человек забывал и посещения врача, и самого врача в упор не помнил.
- Офигеть! – Влад округлил глаза. – Вы сейчас серьезно?
- Абсолютно, молодой человек, - эскулап глянул на Снежану, которая в данный момент превратилась в маленькую девчонку.
Обхватила коленки руками, прижала их к груди и сидела в одной позе, не шевелясь и не отводя взгляда от врача. Жалко девочку, под такой замес попала.
- Я так понимаю, работают эти чудо-лекари до сих пор? – Герман прервал затягивающуюся молчаливую паузу.
- Не совсем, - врач снова перевел взгляд на мужчин. – Еще тогда под грифом “Секретно” пытались создать армию шпионов, - продолжал мужчина, глубоко вздыхая. – Но первый же случай на настоящем задании дал провал. Программу прикрыли, финансирование, как вы понимаете, остановили, еще и Союз развалился, но те, кто занимался разработками, остались.
- Так, погодите! – Владу не терпелось больше всех, поэтому он сделал шаг вперед, подойдя к врачу поближе. – Давайте, как просил Макс, для тупых. То есть кто-то под действием гипноза стер Алене память, я вас правильно понимаю? – парень замолчал, не отводя пристального взгляда от врача.
- Регулярные внушения, гипноз, комплекс сильно действующих препаратов, - врач кивал после каждого слова, а Влад все больше и больше офигевал. – И результат налицо, как видите.
- Я не верю, - замотал парень головой из стороны в сторону. – Забыть обо всем? Не помнить, кто твои родители, друзья. Но зачем?
- Видимо, цель какую-то эти умники все же преследовали, - психиатр пожал плечами. – Это вы у них спросите, я лишь могу констатировать факт, что девочку заставили забыть свое прошлое. Я с ней беседовал, у нее полный провал в воспоминаниях приблизительно на год, может, чуть больше. Видимо, этого хватило, чтобы она ничего не помнила. Точнее, помнила только то, что хотят они.
Голова у мужчин шла кругом, так как поверить в подобное сложно. Практически невозможно. Если бы собственными глазами не видели, как Снежана в Германа стреляла.
После того как Андрей ей отдал приказ.
Вот же урод!
- Непонятно только одно, - Герман влез, все это время просто наблюдая за Снежаной. Ее плачевное состояние не давало ему покоя, поэтому мужчина не сводил с девушки пристального взгляда. – Как она могла добровольно на это согласиться?
И три пары мужских глаз, за исключением психиатра, уставились на девушку…
- Я не помню, - девчонка замотала головой из стороны в сторону. – Хоть убейте меня, но я не знаю!
- Вы, главное, не нервничайте, - врач дотронулся до руки Снежаны, но она резко ее одернула. Как будто обожглась.
Маленькая, запуганная, беззащитная – кто бы знал, как рвало в тот момент Германа изнутри. А еще сильнее хотелось избить Андрея до полусмерти. Чтобы кровью своей захлебнулся.
А после отдать на растерзание шакалам…
- Меня все считают сумасшедшей, - Снежана по очереди смотрела на братьев, но те в ответ молчали. Взгляды не отводили, но и слов нужных пока подобрать не могли.
- Ты нахрена на это согласилась? – влез младший, но Герман тут же шикнул:
- Влад!
- Ладно, я больше не буду, - парень поднял руки вверх, вроде как “сдаюсь”, и тут же отступил назад.
Поближе к братьям. И подальше от психиатра. А то не ровен час еще и его психом считать начнут за несдержанность.
Но как же его бесила в данный момент вся эта непонятная ситуация!
- Вряд ли она согласилась добровольно, - доктор все же вернулся к вопросу Германа. – В подобных ситуациях играют на чувствах людей. Ну, например, - психиатр запнулся, прикусил нижнюю губу, подумал и снова выдал: - В программу набирали тех, у кого было обостренное чувство справедливости. Или тех, кто разочаровался в жизни и готов был умереть за свою родину.
