Джек медленно опустил чашку на пол и отодвинулся подальше от нашего имитируемого стола. Оказавшись на безопасном расстоянии он вдруг согнулся вдвое и громко захохотал, при этом колотя руками по полу. Я инстинктивно отпрянула назад, Элвис же и бровью не повёл. Когда Джек насмеялся вдоволь и выпрямился, Элвис продолжил.
– Я точно не знаю, когда. Но думаю мы должны быть готовы к его появлению, – добавил Элвис.
Лицо Джека посерьёзнело.
– Элвис, я вижу ты совсем спятил на старости лет. Сколько тебе там? Триста? Не ты ли просил нас забыть его имя? Он что, опять тебе приснился?
– Это был я, – спокойно ответил тот, откусывая яблоко. – Но теперь я уверен. Он жив и вернётся. И сделает то, что должен. Теперь всё иначе. К нам пришла Иванна. Она говорила с Михаилом, он просил нас не отчаиваться.
Джек нарочито усмехнулся и провёл по мне теперь недоверчивым взглядом.
– Посмотри на мою жизнь, – Джек махнул рукой в сторону стены с черепахой. – Ты думаешь, я обрадуюсь, если он вернётся и снова развяжется война?
– Ты же знаешь, Джек, что если кто и способен нам помочь, так это он!
– Знаю, я знаю, что он сильный, умный и вообще ни с кем не сравнится. Да! В том то и дело! Узнай Симон, что Михаил вернулся, нам не выжить, никому. В отличие от нас Михаил и правда на что-то способен, и Симон больше не станет закрывать на Майму глаза. Он сожжет её, как сжёг Гранвилль. Какое счастье, Элвис, что Майма находится в такой глуши, и что он считает нас слишком жалкими, чтобы тратить силы. Мы живы в отличие от тысяч убитых! Пойми уже, что это нужно ценить!
– Джек, я говорю всё это, потому что верю тебе. Мы должны быть готовы. Он хочет, чтобы мы шли за стену и ждали его там.
Не успел Джек снова возмутиться, как Элвис поставил пустую чашку на пол и встал.
– Мы должны идти.
– Как это идти? – Джек был крайне недоволен.
– Нам пора, – твёрдо повторил Элвис. – Если решишься, приходи завтра с рассветом к Оливеру.
– И ещё, – Элвис обернулся уже на пороге, – ты, Джек, особенный, именно поэтому я пришёл к тебе.
Мы вышли из дома, оставив Джека растерянно сидящим на полу. От солнечного света теперь оставался лишь отсвет цвета огня. Мы направлялись по широкой дороге к лесу.
– Она должна быть где-то здесь, – негромко проговорил Элвис, когда все дома остались позади. Он прищурился и провёл взглядом по холмистой долине, за которой чернел лес.
– Ева! Мне нужно поговорить с тобой.
Я оглянулась, убедилась, что рядом никого нет и уже собиралась задать Элвису соответствующий вопрос, как сзади нас послышался голос. Он был женским, но низким, и звучал необычно.
– С каких пор ты, Элвис, водишь чужаков по нашей земле?
Я обернулась и отскочила назад. В метре от нас, уперев руки в бока, стояла женщина лет сорока пяти. Её огненно-оранжевые волосы были ураганом на голове, полное лицо выражало недоумение в смеси с недовольством. Её округлой формы тело было облачено в тёмно-коричневое бесформенное платье. Ростом она едва была выше моих плеч.
– И не с запада ли ты случаем? Потому что если это так, то тебе не сдобровать, я клянусь, – громогласно прогрохотала она. – Ты не знаешь, на что я способна. Таким, как ты, здесь не место!
Мой разум тут же вообразил, как она пытается догнать меня и причинить что-то ужасное.
– Это Иванна, и она в Арабелле только пять дней. Прошу тебя, будь с ней помягче, – сказал Элвис с нажимом. – Иванна, это Ева, моя очень хорошая знакомая. Однажды, когда у неё выдастся удачный день, ты увидишь, что она умеет быть добрее.
Ева тут же переменилась в лице.
– Пять дней? – растерянно спросила она.
– Именно так, – укоризненно ответил Элвис.
– Откуда же ты, девочка моя? – обратилась она ко мне и её лицо тут же утратило всю свирепость и будто растаяло и засветилось. – Как тебе у нас?
– Я с Земли, – коротко ответила я, сделав шаг назад.
– Прости меня, Иванна. Слишком редко у нас тут кто-то появляется, понимаешь? – сказала она и подошла ко мне ближе.
– Как тебе здесь? Как Арабелла? Многие не могут привыкнуть к этим местам годами.
– Чудесно. Дома я не чувствовала ничего подобного, – ответила я.
– Вот и славно! Вот и хорошо. Иди сюда, – сказала она, протянула ко мне руки и заключила в тесные и мягкие объятия.
– Ева – наставник для всех детей Маймы, – объяснил Элвис. – Их у нас не так много, но всё же им нужен кто-то, кто будет учить их и заботиться. А после войны это стало совсем необходимо. Ева здесь незаменимый человек.
– Наставник, ну ты и скажешь! – смущенно отмахнулась она. – Просто присматриваю за местной ребятней. Они меня любят. Буду рада пригласить вас двоих к себе на чай.
– Нет, Ева, мы погостим у тебя в другой раз. Сейчас я только хочу сообщить тебе кое-что. Отнесись пожалуйста серьезно к тому, что я сейчас скажу. Я не пытаюсь шутить или играть с тобой.
– Что же?
Ева настороженно нахмурила брови.
Не обращая внимания на меня, она пристально глядела на Элвиса.
И Элвис сказал ей всё то же, что и Джеку. Только в отличие от него она не стала хохотать, не стала кричать, или обвинять Элвиса. Ева тихо, будто теперь боялась быть услышанной, заговорила.
– Надеюсь, ты не тронулся умом и отдаёшь себе отчёт в том, что говоришь и делаешь, Элвис. Я надеюсь, ты помнишь, что по ту сторону реки огромная толпа безумцев. А они беспощадны и, глазом не моргнув, убьют всех нас или что-нибудь того хуже, – с каждым словом она говорила всё тише.
– Я всё прекрасно помню. Но это не может продолжаться вечно. Кто, если не мы, воскресит Арабеллу? Все те, кого мы называем безумцами, когда-то были нашими людьми – наши матери, отцы, дети, братья, друзья. Я не хочу умереть, не попробовав спасти их.
– Элвис! – Ева слегка повысила голос. – Что ты за человек?! Они когда-то сделали выбор. Причём тут спасение? Подумай, наконец, о себе!
– Ты же знаешь, Ева, я буду идти за Михаилом, куда бы он ни направлял. Так было всегда. Он возвращается к нам. И я пришёл к тебе, потому что знаю, как ты верила в него. Он снова зовёт нас за собой. И я буду идти вслепую, если он этого хочет.
Оставив Еву в глубоких и тревожных раздумьях, мы вернулись домой. Элвис уверял меня, что до следующего утра мне стоит отдохнуть, но мысли болезненно отстукивали аритмичный пульс в моей голове и не подпускали сон. Я думала о Мартине, который, вероятно, был где-то недалеко, о котором я так и не осмелилась спросить Элвиса, о котором многого ещё не знала.
Я зажмурилась от внезапной боли в голове. Стараясь дышать глубоко и ровно, я тихими шагами проскользнула мимо спящего на диване у окна Элвиса и вышла на улицу. Чем дальше я отходила от дома, тем сильнее сбивалось моё дыхание, превращаясь сначала в судорожные всхлипы, затем в неконтролируемые рыдания. Казалось, необъяснимая, и оттого пугающая реальность, наконец подкралась к моему сознанию и словно разрядила очередь прямо мне в голову. Я шла вперёд по пыльной дороге.
