– Почему вы не сказали мне раньше? – спросила я.
– Это вроде как его огромная тайна. Я просто не имел права. Он стыдится такого родства. Уверен, произнести эти слова вслух было для него большим вызовом. Симон ни раз тщетно пытался забрать сына, вернуть его, но Джек и видеть отца не хотел. Ведь он всё же верен Майме и Селвину. И теперь, что бы ни случилось с нами, Джек будет где-то там играть свою роль – встречать Михаила.
Я, подложив под голову руки, легла на холодную землю, всё глубже погружаясь в свои мысли и всё острее ощущая, что всё вокруг совсем не такое, каким кажется. Прошёл, казалось, ещё целый день, прежде, чем я снова заговорила с Элвисом:
– Но как Джек оказался в Майме? Где остальные дети Симона?
– Надеюсь, однажды я расскажу тебе об этом. Скажем, в Майме, за обедом, в солнечный мирный день. Когда всё, что случилось и что случится позже, станет для нас лишь историей, а пока, полагаю, за нами пришли, – спокойно, даже лениво, сказал Элвис.
И вслед за его словами снова появились солдаты и по очереди подняли нас наверх.
– С нами Бог, – беззвучно, губами произнёс Элвис, когда я обернулась к нему уже схваченная.
– Симон сейчас занят, – сказал Дракон. Он шёл впереди, я шла опустив голову и видела только глубокие следы, которые он оставлял на влажной земле своей тяжелой обувью. – Воссоединение с сыном знаете ли, процесс не из быстрых и не из простых. Я бы на вашем месте последовал примеру Джека и сдался. Похоже, ночь под землёй вправляет мозги.
Он обернулся и злобно оскалился на Оливера.
– А куда мы так торопимся? – спросил Элвис. – Мы бы подождали Симона без возмущений. Не каждый день такого человека встретишь всё же.
– Симон сейчас далеко отсюда. В Чёрных Горах. Я думал он спустится по такому случаю к нам. Но мне передали, что Канцлер велит вести вас к нему, – спокойно ответил Дракон. – Он приглашает вас на ужин перед казнью.
Мы шли по аккуратной хвойной аллее. Трое пленников, трое стражников, а впереди пленитель. Я не знала, ненавидеть его или простить заранее за всю причинённую боль, не знала во что и кому верить, и просто мерно переставляла босые больные ноги по неровной земле. Каждый шаг давался мне с усилием воли и обжигал болью, которая стала только немного привычнее.
Тут из леса послышался частый стук шагов. Через миг у нас на пути появился огромный чёрный грызун, только немногим меньше того, что мы видели прошлой ночью.
Он нёсся к нам навстречу со скоростью ветра. Но самое удивительное было в том, что он был осёдлан. Всадником оказался человек небольшого роста в длинном сером одеянии и большом капюшоне, скрывающим лицо. Дракон, а следом и все мы, застыли на месте.
В нескольких метрах от нас грызун резко сбавил скорость, и всадник, оказавшись напротив меня вдруг протянул мне руку, не останавливая скакуна и я, не медля и не думая, за неё схватилась. На удивление легко я вырвалась из рук стражника. Мне даже показалось, что он подтолкнул меня, помогая запрыгнуть на спину зверя. Через мгновение грызун снова набрал прежнюю скорость и унёс меня и неизвестного всадника, в которого я вцепилась двумя руками. Обернувшись, я только на миг успела охватить взглядом оставленных позади людей. Оливер и Элвис явно были поражены не меньше самого Дракона.
Мы летели мимо деревьев, мимо странных, одинаковых домов, потом по дивному полю красных цветов. Я молча прижала голову к спине всадника. Это была женщина, не высокая, но крепкая и точно смелая. Я ещё не знала, зачем она спасла мне жизнь и почему выбрала именно меня. Но я уже вдыхала её запах, очень мне знакомый. Я морщилась, вспоминая, где я могла чувствовать его прежде, но встречный ветер раздувал аромат и не давал мне уловить его дольше, чем на миг.
За всё время пути она не сказала мне ни слова, не сняла капюшон, не показала лица. А я не задавала вопросов, зная, что однажды получу все ответы.
Именно в такую судьбу я верила. В ту, которой стоит доверять, которая не даст меня в обиду и в нужный момент будет в нужном месте, чтобы протянуть руку. А кого судьба выбрала, чтобы исполнить этот трюк, имело значение не первостепенное. Поэтому я погрузилась в мысли об Оливере, Элвисе и Джеке, о том, какие ещё испытания приготовила для них судьба. Какую роль в этой игре сыграет Бог, а какую я.
От этих мыслей меня отвлёк горизонт, на котором плавно появилась синяя полоса.
– Это море! – не сдержалась я.
Моя спутница не ответила, но я знала: именно туда мы и держим путь.
У каменистого берега стоял пришвартованный корабль: небольшое деревянное судно с большим синим флагом. Он еле заметно раскачивался на волнах. Грызун остановился прямо у воды. Всадница похлопала меня по ноге и я послушно спустилась на землю. И только я с любопытством собралась наконец взглянуть в её лицо, как она с силой ударила грызуна в бока, и тот снова пустился в бег.
– Спасибо! – крикнула я ей вслед, и скоро они затерялись в красноте поля.
Я осталась одна на берегу ярко-синего моря, которое увлекало взгляд.
Не успела я отдышаться, как дверь каюты корабля заскрипела и на палубе появился он. Сердце моё отчаянно заколосилось, а ум покорно склонился перед ним. Я так слепо верила этому человеку, так радостно ждала встречи, так яростно сопротивлялась мыслям, что твердили: «не верь».
– Сердце мира! – крикнул Мартин. Его русые волосы всё также падали на лицо, а синие глаза сияли. Он тут же спустился на берег и оказался передо мной.
– Я же говорил, что найду тебя, – заулыбался он.
А я только улыбнулась в ответ, ведь что бы я ни сказала, это было бы бессмысленно. Всё было решено, казалось, тысячей лет раньше; всё было просто и понятно. Наша встреча случилась так же необратимо, как случается восход солнца. В ней невозможно было сомневаться, потому что такие встречи просто происходят.
Я обняла его и крепко прижала к себе его худое тело. Он пах полынью, как и много дней назад на Земле, но теперь ещё и солёным морем. Я любила его, каждый вдох и выдох, и печальный взгляд. И необъяснимость этих чувств ничуть меня не смущала. Эта любовь была предопределенной, объемлющей всё прочее. Она безусловно существовала всегда, жила где-то внутри или во всём вокруг, преследовала меня, и, наконец обрела силу.
– Арабелла теперь и твой дом, – сказал Мартин, не разжимая рук. – Посмотри на неё. Разве она не великолепна? Я же говорил, что всё изменится.
– Почему я здесь? Почему Лев привёл меня сюда? Почему именно меня? – спросила я, немного отстранившись, заглядывая ему в глаза. – Почему все говорят, что Арабелла мой дом? Я ведь родилась далеко отсюда.
Мартин взял моё лицо в свои холодные ладони.
– Послушай, все, кто здесь живёт, когда-то жили в других местах. Все пришли сюда однажды. Арабелла становится твоим домом, как только ты проходишь через раскол.
– Почему я?
– Там, на Земле, твоя жизнь закончилась. Теперь она продолжается здесь, так происходит со всеми однажды.
