Ким поднял над своей головой руку, в которой что-то крепко сжимал, замахнулся и с криком бросил этот предмет в сторону пещеры. Нечто по размеру не больше яблока летело переворачиваясь в воздухе туда, где всё также Кудряшка сжимала горло Гавриила, Джек и Давид прижимались к неподвижной матери, а Чарли, Ари и Эвери стояли, гордо принимая новый поворот, и смотрели в мою сторону. Мне показалось, что я смог уловить взгляд Эвери за мгновение до того, как брошенный Кимом предмет достиг цели, ударился о дно пещеры и взорвался. Раздался оглушительный грохот, будто сразу десять разрядов молнии попали в одну точку. Скалы в радиусе десяти метров от взрыва осыпались, будто состояли из сахарного песка. Вместо пещеры по левую руку от себя я видел теперь лишь груду чёрных камней, осыпающихся в воду.
Все ещё оглушённый грохотом я обернулся к Киму: он уже изо всех сил отталкивался одним веслом, уплывая туда, откуда появился.
Я набрал в лёгкие воздуха и из последних сил, которые остались в моем оледеневшем теле, поплыл к берегу. Поднимаясь из воды по осколкам скал я спотыкался и поскальзывался, но, опираясь на руки, вставал и шёл дальше.
Я знал, что все дети, Эвери, Сарра, Сирень и Гавриил были где-то рядом. Они должны были быть на месте своей смерти. Я оглядывался по сторонам в поисках хоть кого-то из них. Солнце поднималось, и небо уже становилось пурпурным. Я поднимался всё выше по берегу, который теперь был безлюден.
Я повернулся к морю, опустился на камни и стал смотреть, как исчезает за горизонтом Ким. Я неровно и глубоко дышал, дрожа от холода.
– Мартин! – раздался крик со стороны моря.
Я тут же поднялся на ноги. Они поднимались прямо из под воды, словно подводные жители, решившие покорить берег. Впереди шла Сарра, она больше не была больна. За ней выбирались из воды все её дети и Ари, а чуть поодаль карабкался по камням старик Гавриил, рядом с ним, отряхивалась от воды, шла Сирень.
Эвери отыскала взглядом меня и бегом бросилась наверх. Она больше ничего не говорила, не спрашивала, не объясняла, а просто светила нежнее рассветного солнца.
– Вот и всё, – повторял я, прижимая её к себе и наблюдая, как вся боль, сковавшая моё тело медленно растворяется и утекает. – Вот и всё.
Я улыбался Сарре, которая держала на руках младшего сына. Она выглядела прекраснее, чем когда-либо, и это заставляло моё сердце петь.
– Сарра, я так рад! – я вместил в свои слова всю существующую радость.
Я обнял её и Джека.
– Я иду с вами, Мартин, – прошептала она мне на ухо. – Понимаешь, что это значит?
И я понимал с щемящим в груди чувством нарастающего беспокойства.
– Я с вами, Сарра. Навсегда. Но мне страшно. Я боюсь, – тоже шепотом сказал я.
Она не ответила и только крепче меня обняла.
– Нас выбросило в воду взрывной волной, полагаю, – сказала Сарра, отпуская меня. – Наши тела теперь где-то там, на дне.
– Да, он бросил в пещеру гранату, настоящую! – крикнул мне Чарли, его голос звучал взволновано и восторженно. – Тут был взрыв. Сначала я услышал звук, а потом всё пропало! Представляешь? Только темнота и тишина. Потом открываю глаза, а я под водой. И я как начал плыть!
– И я, – вторил ему Давид.
– Мы все были под водой! Глубоко! – добавил Ари.
– Теперь Арабелла? – спросила Кудряшка у меня, сощурив от солнца большие чёрные глаза.
– Теперь Арабелла, – согласился я.
Глава 9
Прощай, остров Морис
Он появился тихо, как опускается на землю утренний туман. Высокий, худой мужчина с длинными тёмными волосами и вьющейся бородой, которые спутались и образовали нечто единое. Солнце Арабеллы сделало его кожу тёмной и сухой, а синие глаза были не менее яркими, чем у Эвери.
Он шёл тяжелыми шагами по горячему песку, и только изредка его босые стопы омывал прибой.
Я заметил человека, идущего в нашу сторону, когда нас разделяла целая миля. Вскоре и Эвери разглядела темный силуэт вдалеке. Она без слов бросила на меня короткий взгляд, который вместил в себя и сомнение и ликование, и побежала вниз. Спотыкаясь и поскальзываясь она неслась по берегу. Я быстрым шагом пошёл следом, боясь потерять её из виду. За нами пустились в бег дети.
Путник был теперь совсем недалеко от нас, и его грубые черты лица стали различимы. Эвери с уверенностью различила в нём отца, ускорила бег и наконец бросилась к нему с объятия. Симон поднял её над землёй и изо всех сил сжал хрупкое тело дочери, а Эвери уткнулась носом в его костлявое плечо.
– Эй! Радость, только не плачь! Я здесь. Посмотри на меня. Видишь? Это я! Я здесь.
Тогда я второй раз в жизни слышал его голос, который в будущем не раз направлял меня, даже если сам Симон был не рядом. Случилось то, чего все мы так долго ждали. Я видел в этом человеке всю нашу будущую жизнь, поэтому смотрел на него с восхищением и предвкушением перемен. Он опустил дочь на землю и обхватил ладонями её лицо.
– А вы неплохо справились тут без меня, я вижу. И до бухты дорогу не забыли.
Она сквозь слёзы кивала.
Тут на отца бросились остальные дети. Он силой и с плохо скрываемой болью в глазах обнимал их по очереди.
– Всё. Всё, теперь я вас забираю. Наконец забираю отсюда! Мы все уходим.
В тот день я уже точно знал, как невыносимо может быть такое непреодолимое расстояние, если оно разделяет семью. Я словно чувствовал Симона: то, что наполняло его глаза и голос – решительное намерение идти босиком по раскалённым углям и по битому стеклу, чтобы только уберечь их, сохранить невредимыми в надвигающейся буре.
Спустя время он всё же остановил свой тяжелый взгляд на мне.
– Я рад, что ты здесь, Мартин, – сказал он. – Кое-кто ждёт тебя там, за холмом, где открыт раскол.
Он указал не ближайший покрытый зеленью холм прямо позади нас.
– Можешь идти, я позабочусь о них, – он крепко пожал мне руку.
К нам навстречу шла Сарра с Джеком на руках.
Оказавшись рядом, она опустила сына на землю и протянула руки к мужу.
– Иди, Мартин, – сказал Симон, обнимая жену.
Я опасался уходить, но сердцем знал, что следовать голосу Симона и есть правильный путь.
– Я с тобой? – сказала Эвери, прижимаясь к моему плечу.
– Думаю, он должен пойти один, но и мы совсем скоро будем там, – сказал Симон дочери, поднимая на руки Джека. – За тем холмом наша дорога домой.
Я пошёл один, оставляя за спиной переполненных радостью, любимых друг другом людей. Я поднимался на холм и думал о том, какое невероятно пророческое название носит Бухта Встреч.
Силуэт, который я заметил вдалеке, становился всё чётче, в нескольких метрах от него я остановился. Сердце в груди барабанной дробью билось о рёбра, будто пыталось вырваться, и разливало по моим сосудам вместо крови потоки безудержной радости. Услышав мои шаги, человек медленно обернулся и его лицо осветила улыбка. От переполнявших меня переживаний я не мог сделать ни одного движения, ни сказать слова. Он сделал несколько шагов в мою сторону, снизу вверх посмотрел мне в глаза, а затем заключил в объятия.
