Доппельгангер обиженно зашипел, его силуэт начел мерцать и расплываться: кажется, чувствовал новую добычу. Он резко вытянулся в росте, будто дешевая трехмерная моделька, сделанная студентом инженерного вуза за пять копеек. Стоя неловко на вытянутых подростковых ногах и все еще оставаясь Сашей, он принялся отращивать бороду. С хрустом выросла еще одна нога. А потом еще. Стоя на четырех ногах, доппельгангер хрипло застонал, и стон его, одновременно девичий и мужской, напоминал какофонию по радио – когда проигрываются две радиостанции сразу. Ползя уже на всех своих шести ногах, в разорванной одежде и подвывая, доппельгангер плакал и кричал на всех языках, умоляя ему помочь.
В панике Саша вжалась в пространство между дверьми поезда и сиденьями, стараясь стать как можно меньше. Это как когда тебя бьет мама: чем меньше внимания ты привлекаешь, тем лучше. Тем меньше будет вероятность того, что снова получишь по лицу.
Поезд приехал на станцию, и в вагон толпой зашли еще существа. Саша дернулась к выходу – кажется, это вроде даже человеческая станция, а, значит, она попросту бы попала в чужой сон – но ее оттеснил жирный Парацельс – слава богу, не заметил, что она не отсюда.
Доппельгангер все кричал и кричал – кажется, на него не обращали внимания – а потом толпа хлынула, облепляя его со всех сторон. Послышался отчетливый звук разрываемой на куски плоти – а затем все стихло. Только звякнул, ударившись об пол, канцелярский нож.
– Что это еще такое, – прошипело Существо с тремя руками. Оно подняло нож и смотрело на него единственным своим ярко-зеленым глазом, из которого постоянно сочилась светящаяся жидкость. Могло показаться, что Существо плачет. – Доппельгангер не просто сошел с ума – он был убит. Убит человеческим существом! Ищите его, братья и сестры! Найдите мне человека!
Существо принюхалось, с шумом втянув воздух.
– Я чувствую, в вагоне все еще есть человек. Чувствую этот запах. Пот и страх. Как давно вы ели страх?
– Очень давно, – прошелестел проглот. Практически невидимый, он стоял, державшись за поручень: порывы ветра сметали его. Саша тихонько сняла очки: без очков он выглядел обычным худощавым мужчиной в костюме и очках с роговой оправой. Классический молодой офисный работник, который спешит домой после долгого рабочего дня. – Вчера один из нашего племени исчез.
– Если мы найдем человека, то мы как следует им полакомимся, – проревело Существо, которое, кажется, стало еще больше, заняв половину вагона. Вагон затрясло, и Существо пробило головой потолок. В брешь струился промозглый, ледяной воздух.
Не бояться. Главное – не бояться. Саша зажмурилась, отвернулась тихонечко к стене и со всех сил выдохнула. Пока ты не боишься, они тебя не заметят.
– Чувствуете? Чувствуете? Ищите человека! Ищите его!
Поезд остановился на станции – кажется, это портал в чей-то сон. Открылись двери, потянуло сырым воздухом, с запахом плесени и Саша выскочила из вагона.
– Сволочи, вы упустили человека! – Существо заревело во всю глотку. Сотрясался вагон, и толпа готовых на все, осатаневших от жадности и голода монстров хлынула на станцию.
Стучало сердце, в висках густела кровь, перед глазами плыли круги, а Саша только видела свои ноги в кедах. Бежать. Тебе лучше бежать, если не хочешь, чтобы тебя отправили маме по почте в картонной коробке. Беги и не оглядывайся, глупая девчонка.
Эскалатор был пуст – станция конечная. Обливаясь потом, Саша побежала по ступенькам. Внизу, на станции, оглушительно ревело Существо и визжали доппельгангеры.
Выбежав на улицу, Саша устало упала в траву и закрыла глаза. Пот тек по ее лицу, соленый на вкус, ноги гудели, но это все было неважно. Она спаслась. Правда, она не узнала ничего ценного, но зато спаслась. Она показала этим тварям их место, и ради этого стоило убегать, петляя, как испуганный зайчонок, по бесконечному эскалатору.
– Простите, пожалуйста, – тихий мужской голос раздался у нее прямо над ухом. Тихий и вкрадчивый, как бархатная ткань. – Что вы делаете в моем сне?
Глава 13
Владлен
I'm tired of the bombs I'm tired of the bullets I'm tired of the crazies on TV I'm the aviator A dream's a dream whatever it seems
Deep Purple, «The Aviator»
Существо (лат. monstrum horrendum) – единственное создание из Тёмных тварей, которое ученые так и не смогли отнести ни к какой классификации. Это пожалуй самый разумный вил Тёмных тварей, по интеллекту превосходящий даже доппельгангеров. Именно с Существами, устанавливая границы Государства, когда-то вел переговоры Президент.
По политическим причинам все Существа ненавидят род людской, а потому убить человека или свести его с ума для них считается одним из самых почетных поступков. Существо настигает человека обычно в Метрополитене и парализует его своим токсином страха, который выделяется у него из особых желез, расположенных около гортани.
Существо имеет антропоморфный облик, однако легко отличить его по лишним парам конечностей, отсутствию глаз, рта, или носа. Ощущение неправильности дает этим тварям лишнее преимущество при охоте на людей.
Единственный способ избежать нападения – как можно меньше пользоваться Метрополитеном. Если же вы едете в одном вагоне с Существом, постарайтесь не бояться: Представители этого вида чувствуют человеческий страх так же остро, как и запах пота.
Иллюстрированная энциклопедия Тёмных тварей, глава 5
– В твоем сне? – Саша остолбенела. – Я не думала, что…
– Что кто-то еще в одиночку бродит по снам, кроме тебя? Ошибаешься. Так ошибался Платон, когда сказал, что человек – это животное, покрытое кожей. Кажется, тогда Диоген принес к нему в аудиторию ощипанного петуха… Я Влад, кстати. Владлен. Отвратительное советское имя, которое в свое время дали маменька с папенькой. Они у меня, понимаешь, коммунисты.
Больше всего Саше в ее новом знакомом нравилось то, что он тараторил без остановки. Чесал языком, так что неясно было, куда заведет его мысль. Плыл по течению и играл словами, вплетая в речь отсылки к классической русской литературе, Боба Дилана и греческих философов в когда-то белоснежных, а теперь посеревших от старости хитонах.
– Я никогда не думал, что встречу в своем сне кого-то, если честно, – улыбался Владлен. – Вообще, надо сказать, я путешествую довольно долго, не так долго, как Одиссей, конечно, да и Пенелопы у меня нет, но чему-то я все-таки научился. Смотри!
Владлен достал сигарету из пачки, спрятанной в кармане его пестрых, фиолетовых в желтый цветочек, штанов, и подмигнул Саше: из пальца его выстрелило самое настоящее, кроваво-красное пламя. Сигарета вмиг загорелась.
– Могу и тебе прикурить, если хочешь, конечно…
– Я не курю, мне всего тринадцать.
– Тринадцать – и уже путешествуешь по чужим снам? Всякие чудеса у меня в жизни случались, но чтоб такие… Никогда бы не подумал, что такая маленькая девочка способна порвать контракт с Государством. Хотя, когда я это сделал, был чуть старше тебя. Тринадцать, – Владлен философствовал, опираясь на замшелый от старости огромный камень, который, после пейзажей мира Снов казался странно обычным; впрочем, все во снах Владлена было странно обычным. – Тринадцать. Особый возраст, полный разочарований и разбитых надежд. Именно в этом возрасте родители резко перестают быть всезнающими и понимающими и оказываются обыкновенными взбалмошными скучными взрослыми. Все вокруг кажется таким волшебным и сияющим, особенно весной, а ты не можешь ни с кем этим поделиться, ведь всем им это – резко – как ножом по сердцу – абсолютно не интересно. Да, будь мне тринадцать, я бы тоже жил исключительно во снах. Существует два знаковых возраста – тринадцать и тридцать три, а тридцать три – возраст Христа, и вот поэтому мы оба здесь.
