Слюни Дикого текут по шее вместе с моей кровью…
– Отвали, отвали, отвали!!! – кричу я.
Третий, четвертый, пятый удары в пах – Дикий пыхтит, но не разжимает челюстей. Сколько же у него силы…
Удар в живот – закашливается и отпускает меня.
Удар в живот – сгибается пополам.
«Джеб» в нос налетевшей на меня Дикой – сломан.
На кухне какая-то возня и невнятное бормотание – первые «гости» очнулись. Я спешу туда – Дикие за мной.
Серега пытается встать, держась за край стола, лысый же с закрытыми глазами лежит на спине и стонет.
Живые…
Торопливые шаги настигают, совсем близко… Вот-вот… Не оглядываясь, я перепрыгиваю через Серегу, разворачиваюсь и ногой толкаю его к подоспевшим тварям. От такого подарка никто отказывается.
– Нет! Не-е-е-ет! – он в ужасе машет руками. – Крис! Братишка! Помоги!!!
Дикая впивается зубами в предплечье Сереги, а Дикий в шею. Вопит, дергается… Смотрит на меня, умоляет без слов. Одним только взглядом…
Я стою и тоже смотрю. Только сердце бешено стучит.
Пистолет… Он лежит всего в полуметре от меня. И как я его не заметил раньше…
Или не хотел замечать…
Желаемое, действительное. Реальность и иллюзия… Размывается сознание и неясен мир вокруг. Я беспомощно барахтаюсь в океане непонимания ВСЕГО.
Голос… Где ты… Может, вон там, рядом с Диким? Сидишь и усмехаешься над моей нерешительностью, растерянностью… Ты бы подсказал, что делать, направил бы. Подтолкнул к тому решению, на которое мне не хватает духа. Не позволяет страх, отгораживает слабость, держит что-то…
Помочь Сереге – риск ножа в спину. Такие гады переживут саму Вселенную. Разбежимся, залижет раны и придет с новым другом или же сам. Кто знает, чей пистолет на самом деле, и есть ли в арсенале что-нибудь еще…
Дикая выдирает порцию из предплечья и с чавканьем жует.
Серега плачет. Скулит. Бьется словно в агонии.
Дождаться, его смерти… Не лучше ли убить самому? Прекратить его страдания и себя обезопасить.
Убить…
Убить всех.
Я подбираю пистолет, опускаю флажок предохранителя и проверяю магазин – полный. Досылаю патрон в патронник… Взводится курок. Пальцем неуверенно касаюсь спускового крючка.
Это вынужденная мера… Именно здесь и сейчас. Если дорога за спиной будет чиста, то есть шанс потягаться со Смертью. Оторваться, убежать…
Серега воет.
Он понимает, ЧТО я обдумываю. Совершить… Дергается на полу, как выброшенная на берег рыба. Его лицо багровеет, от переносицы на лоб ползет вена. Одна. Толстая и вздутая.
Наверное, глаза человека не способны одновременно выражать столько боли и отчаяния, но вот они, прямо передо мной, с красными от лопнувших сосудов белками, застыли и смотрят на дуло пистолета.
– Нет! Нет! Помоги!
Челюсти Дикого приходят в активное движение – Серега орет, брызжет слюной. Из последних сил бьет Дикую. Она отшатывается и встает. Стоит, жует. Лицо с черными «червями» измазано кровью, которая капает с ее подбородка на мою кремовую плитку.
Кап. Кап-кап. Кап.
Убить всех.
– Прости… – шепчу я сам себе.
Я не знаю, как по-другому. Это лучший выход, чтобы выжить.
– Мразь! Убью! – выкрикивает Серега и пытается рвануть в мою сторону, но Дикий крепко его держит.
Убить всех!
Давлю на тугой спусковой крючок…
Хлесткий звук выстрела разносится по квартире, достигает всех ее уголков и вылетает через проем срезанной двери… В ушах звенит. В нос врывается знакомый со стрельбищ едкий запах пороха. Приятный запах.
Гильза вылетает с правой стороны и со звяканьем несколько раз отскакивает от пола…
Я не моргаю, не отвожу взгляд и вижу все: как голова Сереги запрокидывается назад, как напряжение в его теле уходит, как рот остается открытым в безмолвном посмертном крике. Я нервно выдыхаю, чувствуя, как где-то на моей душе с шипением выжигается клеймо «УБИЙЦА». Если бы Голос сейчас не молчал, то, несомненно, процитировал бы:
«Я видел их, кричащих, погруженных
В бурлящий пламень с головы до ног.
И показав рукой на осужденных,
Кентавр сказал: „Вот казнь земных владык,
Невинной кровью ближних обагренных…“»
[10] – Ты это… Как… Не надо… – лысый приходит в сознание и с ужасом отползает к холодильнику.
Я подхожу, на вытянутой руке приставляю дуло пистолета к его лбу и нажимаю на спусковой крючок.
За спиной должна быть Чистая Дорога.
Вырвавшаяся из затылка пуля, окропляет белую дверцу кровью и застревает в ней. Навсегда. Запах пороха заполняет ноздри, в ушах звенит сильнее. Раздающиеся позади хрипы, дают понять, что теперь внимание тварей переключается на меня.
За спиной должна быть Чистая Дорога.
Выстрел. Выстрел. Выстрел… Тишина.
После всех криков, хрипов и пальбы наконец-то наступает тишина.
На моей кухне, на моей кремовой плитке… Четыре тела. Я смотрю на них. Одновременно и пристально, и отстраненно. Могу сосредоточиться на любой мельчайшей детали, но также и ни на чем абсолютно…
Пустая голова выдает НИЧЕГО. Белый шум. Переключите канал.
Срезанная дверь врывается первой мыслью. Сколько Диких там, вне квартиры? Нужно собраться.
Соберись!!!
Стянув пропитанную собственной кровью футболку, я отбрасываю ее и направляюсь в ванную. Обработка укуса – главная задача. От заражения не спасет, но… Если оно передается именно таким путем.
Передается ли оно вообще?
Промывка раны не занимает много времени. Параллельно я стараюсь восстановить дыхание и успокоить колотящееся сердце. Смотрю в зеркало над раковиной – широкие зрачки. Под глазом дергается. Тик.
Переживу.
* * *
– Убил, – отвечаю я Варе, войдя в комнату. Скрывать что-то от нее глупо. Как минимум, она все слышала.
Страх в глазницах.
– Не умру. Не помнишь, где аптечка?
Молчание.
– Нельзя иначе… – я достаю из шкафа коробочку с лекарствами, беру необходимое. Сажусь на кровать. – Времена меняются…
Молчание.
Перекись водорода шипит, попав на рану. Излишки я убираю ватой. Наношу йод и приклеиваю пластырем сложенный в несколько раз бинт. На скорую руку, не совсем верно, но времени нет.
