Эйден пошатнулся, и осел в кресло:
— Какой срок?
— Около трёх месяцев, судя по тесту. Точнее скажет узи.
— Если она захочет сделать... аборт? — выдавил Эйден.
— На таком сроке нежелателен.
— Значит у неё нет выбора, кроме как родить ребёнка от ублюдка, который над ней надругался...
В голове Архонта на чаши весов легли две стороны вопроса: ребёнок, которого он сам не мог себе позволить, а теперь судьба сделала ему такой дар, и душевное равновесие его смертной слабости:
— Она знает?
— Нет-нет, ситуация непростая. Тут нужен специалист. Мы не можем предугадать, как девочка отреагирует на подобные известия. К тому же, что, если она не притворяется?
— Что значит...? — Архонт нахмурился в ожидании новой порции дурных вестей.
— Высока вероятность, что после подобной травмы она действительно стала идентифицировать себя мужчиной.
— Да это издевательство?! — взорвался Высший. — Я только наконец...
— Не злись, друг мой. Это тут тебе не поможет. Попроси Джея, он быстро разберётся.
— Брат куда-то пропал, — безнадежно пробормотал Высший.
Доктор Мартин задумчиво покачал головой:
— Хмм. В таком случае ты мог бы попробовать сам диагностировать это. Проследи за ее повадками, привычками, поведением. Если она воспринимает себя мужчиной — тебе должно стать ясно.
— То есть, если ей не нравятся женщины, то все в порядке? — обрадовался было Эйден быстрому решению хотя бы этого вопроса.
— Нет, дорогой мой. Сексуальные пристрастия не в счёт, так как нельзя исключать того, что она идентифицирует себя, к примеру, латентным геем...
— О, боги, — Высший прикрыл лицо руками. — Опять геи...
— Или же вовсе стала асексуальна после психологической травмы, — продолжал доктор.
В сознании Эйдена мелькнуло воспоминание о том, с каким пылом его «мальчишка» отвечала ему на поцелуи:
«Асексуальность — точно не про неё...»
Архонт в задумчивости покачал головой:
— Мотоцикл! — вдруг осенило его. — Если ей нравятся мотоциклы, это может считаться... — он резко замолчал и снова нахмурился в ожидании ответа доктора.
— Возможно.
— О, нет...
— Успокойся. Всего один пункт в копилку мужской идентификации. Это ещё ни о чем не говорит. Попробуй узнать, что ей нравиться, чего желает...
— Да пытался я, — отмахнулся Эйден.
— И каков результат?
— Хочет только... чтобы я был рядом, — сказав эту фразу, Эйден шумно выдохнул.
— А ты сомневаешься?
— Больше ни секунды! — порывисто ответил Архонт и осекся.
Он поднял удивленный взгляд на старика.
— Именно, друг мой. Именно, — сочувственно поджав подбородок, заключил доктор. — Это и есть то, что ты по своей незрелости называешь «сказками». Согласись, это ведь то, ради чего хочется жить?
«Жить вечно. Но она... смертная, — душу пронзила болезненная стрела, когда он представил, что однажды Луч исчезнет, а ему самому придётся бесконечно скитаться в своём бессмертном одиночестве, лелея воспоминания о тех днях, пока этот ангел был рядом. — Любовь?»
Эйден остался стоять в оцепенении, когда старик уже взялся за ручку двери.
— Позже я пришлю тебе свои рекомендации, относительно девочки, — он открыл дверь, чтобы уйти. — Кстати, я попросил ее назвать своё настоящее имя, вместо этого нелепого прозвища. Ив. Так она представилась.
После визита доктора прошло уже почти двое суток. Хозяин будто в воду канул. Я бродила в растерянности по дому, время от времени останавливаясь то у одной двери, то у другой, особое внимание уделяя хозяйской спальне и кабинету. Регулярно раз в час справлялась у Бата о самочувствии мистера. Бездушная машина не только ни в какую не желала выдавать местоположение хозяина, но и заперла все замки в доме, за исключением моей комнаты. Видите ли, настройки у него такие! Действительно, Дубина!
— Хозяин, — в очередной раз я несмело постучала в дубовую дверь кабинета, и, снова не дождавшись ответа, уже было собиралась уйти, до онемения пальцев сжимая в руках поднос с едой, как вдруг меня ослепил свет из кабинета.
— Прости, — устало сказал мистер, явившись передо мной, — я задумался немного...
Когда мне удалось погасить первый порыв — броситься хозяину на шею, — на его смену пришла злость.
— На два дня?! — взорвалась я, роняя поднос.
Затуманенный взгляд хозяина будто прояснился.
— Ничего не ели, не давали о себе знать! Ещё этот чертов Дубина, не хотел впустить меня! Да вы хоть представляете, что у меня в голове творилось?! — я и сама не заметила, как начала рыдать, продолжая истерично осыпать проклятиями хозяина, Бата и в целом этот дурацкий дом, который не позволял мне видеть его.
— Тише-тише, Лучик, — хозяин вдруг притянул меня в свои объятия, пока я продолжала безуспешно вырываться, чтобы высказать этим бесчувственным чурбанам все, что думаю.
Сама от себя такого не ожидала, но не могла остановиться:
— ...и если я слуга, значит можно вовсе не считаться с моими чувствами?! — продолжала неистовствовать я.
Он крепче стиснул мое тело:
— Я не... не знал. Прости, я не хотел тебя волновать. Мне просто нужно было немного подумать.
— «Немного подумать», — передразнила я мистера.
А он вдруг рассмеялся:
— Эй, Дубина! — подняв голову, обратился мужчина к умной машине. — Отныне у Луча должен быть доступ ко всем замкам наравне со мной. Или нет... поставь ему статус «Хозяин», чтобы впредь у вас не возникало конфликтов.
Я в удивлении подняла на него глаза:
— Хозяин... ну зачем вы так? — оробела, подозревая, что в этом приказе есть какой-то тайный умысел. — Я не...
— Ну какой я тебе хозяин? Не слышал? Мы теперь на равных, — он просиял своей шикарной улыбкой, а я нахмурилась, не в силах понять, что бы это могло для меня значить. — Называй меня — Эйден, ладно? — его глаза метались по моему лицу, будто он боялся, что я могу отказаться. — М?
— Л-ладно, мистер Эйден.
Он снова усмехнулся:
— Над формой мы ещё поработаем, но для начала неплохо. Хочешь прогуляться?
— Я???
— Ну не Дубина же? Хотя если пожелаешь, мы и его можем с собой взять.
— Нет-нет уж! — поспешила я остановить мистера. — Мне его и так за двое суток хватило с лихвой!
— Я думал, это хорошая возможность для нас наладить отношения, вот и запер господина, — безэмоционально отозвался Бат.
