Однако, несмотря на внешнюю удовлетворенность, инквизитор испытал досаду. Теперь он был еще и по времени ограничен, а значит, слишком затягивать с приветствием и попыткой разговора нельзя. Ну что ж, когда он пасовал перед сложными задачами? Главное, что появится. Придет! О да, от сознания этого факта душа шейда ликовала. И последние дни прошли в предвкушении долгожданной встречи.
– Скоро, – шепнул Виллор. – Совсем скоро…
Улыбнувшись своим мыслям, инквизитор приблизился к двери своего номера и застыл, в упор глядя на Тима, дожидавшегося возвращения хозяина. Эйдан сглотнул ком, неожиданно подкативший к горлу. Отчего-то ему совсем не хотелось слушать сейчас доклад Лерса, только что вернувшегося в Рич.
– Доброго дня, ваше благородие, – поклонился Тим.
– Доброго, – чуть севшим голосом ответил Виллор и задал неуместный вопрос: – Вернулся?
– Вернулся, – кивнул слуга. В глазах его читалось легкое недоумение. Хозяин никогда не спрашивал об очевидном, считая это глупым.
– Заходи, – махнул рукой Эйдан. – Я немного не в себе. Сегодня важный день.
Тимас вновь поклонился. Он на мгновение замешкался, пытаясь понять, что сейчас на душе его шейда и вскрикнул, когда из пустоты высунулась пасть и щелкнула зубами возле зада бывшего наемника.
– Гадина какая, – буркнул Лерс, стремительно входя в комнату. Там уже сидел опередивший его Горт. Вся его фигура выражала важность, и взгляд мутных глаз был непроницаем. Тимас погрозил зверю кулаком: – У-у, морда.
Горт фыркнул и величаво подошел к инквизитору, растянулся возле его ног и на Тима даже не взглянул. Эйдан на препирательства зверя и своего слуги не обратил внимания. Он снимал костюм для верховой езды, и свое внимание выразил лишь легким кивком головы.
– Если я не ко времени, так я же и позже могу… – начал Лерс, но Виллор, коротко вздохнув, отрицательно покачал головой.
– Говори, Тим. Всё плохо?
– Да, ваше благородие, – ответил Тимас и присел на свободное кресло, зная, что шейд не будет отчитывать за эту вольность. – Он действительно был бесплоден… с рождения.
– Что? – инквизитор стремительно обернулся. – Как это? А полынья?
– Полынья была, но к бесплодию Асселя она не имеет отношение. Там такая история… – Лерс устало потер лицо ладонями. – Была у Асселя зазноба. Вроде как он был влюблен в нее. Девушка из бедной семьи, и, как говорят, не слишком разборчива. Не скажу точно, был ли Итер у нее первым, может они и сошлись по этому делу, кто знает. Но вот ребенка она точно хотела на него повесить. Мне служаночка из дома Асселей рассказывала, что явилась к ним в дом, требовала жениться. В общем, скандал был. Слово за слово, молодой Ассель и выпалил, мол, детей иметь не могу, так что иди подобру-поздорову. Девка убралась, так ничего и не добившись, и, кстати, я так и не нашел ее следов. Полагаю, могли рот и заткнуть. Но прислуга всё слышала. Потом хозяйка говорила, вроде как это всё ерунда, мол, упал мальчик в полынью, но целители лечат, скоро всё наладится.
– Так может и правда?
Тимас вздохнул и мотнул головой. Он полез за пазуху, добыл оттуда пухлую тетрадь в кожаной обложке. Печать, закрывавшая ее и имевшая магическую составляющую, была взломана. Кем, тут вопросов не имелось, Тим прочел прежде, чем нести хозяину.
– Вот, смотрите сами, ваше благородие. Пустой он был. В народе про таких говорят – не дано.
Эйдан некоторое время смотрел на тетрадь, на лице его отражалась внутренняя борьба, словно мужчина не хотел прикасаться, не хотел знать, что там написано. Виллор и вправду испытал искушение оставить всё так, как есть, не вникая в подробности тайны Итера Асселя. Пусть останется надежда на то, что самое страшное еще обойдет стороной…
Наконец, инквизитор в нем победил. В конце концов, ворошить прошлое необходимо, чтобы разобраться с будущим. Как он сможет помочь Ливиане, если будет бегать от правды? Плотно сжав губы, Виллор забрал тетрадь у Тима и уселся в кресло.
– Посмотрим, – пробормотал он и открыл первую страницу.
По мере чтения шейд хмурился всё больше, наконец, откинул тетрадь в сторону и грязно выругался. Лерс согласно кивнул. Их взгляды встретились, и Тиму показалось, что воздух наполнился искрами, до того это напоминало два скрестившихся клинка.
– Я не выдам, – чуть охрипшим голосом произнес бывший наемник. – Вы знаете.
– Знаю, – кивнул старший инквизитор и отпустил своего слугу из ловушки обжигающего ледяным холодом взгляда.
Дела действительно обстояли паршиво, хуже не придумаешь. Злоключения Итера Асселя начались еще с момента его появления на свет. Роды были тяжелыми из-за слабого здоровья матери, поэтому вызвали не повитуху, и не обычного лекаря, а целителя. Он и следил за мальчиком до тех пор, пока тот не вырос и не уехал из родного города в Рич. А следить было за чем. Итер родился хилым и больным. Целитель вложил немало сил, помогая младенцу выжить. В конце концов, ребенок окреп, но вот врожденный изъян маг исправить был не в силах. О том, что их сын никогда не подарит родителям внуков, чета Ассель узнала почти сразу после родов, когда целитель осмотрел новорожденного. Маг объявил, что может сделать, а с чем справиться не в силах, и бесплодие он назвал неисправимым дефектом. Так и было записано в тетради, полностью посвященной Итеру.
Впрочем, родители не оставили надежд, возили сына по другим целителям. Даже накопили денег и съездили в столицу к прославленному магу. Об этом были сделаны записи, когда после попыток излечения мальчика показывали целителю, который следил за ним с рождения, но результата не было. Встречались Ассели и с отступником, о чем почтенный мастер сделал туманную запись, однако по смыслу можно было понять, что он хотел сказать. И сколько бы ни надеялись на лучшее господин и госпожа Ассель, но Итер достигнув полного физического расцвета и переборов все хвори и немощь, так и не обрел способность к зачатию. Даже магия не всесильна…
И когда помощник судьи из Рича делал предложение шейде Риварро, он прекрасно знал, что не сможет подарить ей ребенка.
– Он ей сказал? – спросил сам себя Эйдан. – Ливиа приняла это условие сознательно, желая сбежать из родительского дома, или же всё открылось позже?
– Это может сказать только сама госпожа Ливиана, – ответил Тимас, но шейд не обратил на него внимания, занятый своими мыслями.
Значит, все-таки рождения сына нельзя назвать естественным. Любовник или магия? Виллор поднял взгляд на Лерса, и тот вновь нырнул за пазуху, словно понял невысказанный вопрос хозяина. Впрочем, вопрос был логичен, и ответом стал маленький портрет мальчика в возрасте от года до двух.
– Это Итер, – пояснил Тимас.
Эйдан взял потрет, взглянул на него, и с губ мужчины сорвался мучительный стон – на него смотрел сын Ливианы, точная копия. И он совсем не был похож на молодого Вирса.
– Родственники? Брат, дядя, кузен?
– Нет, – отрицательно покачал головой бывший наемник. – Взгляните на последнюю запись, ваше благородие.
