— Мелоди? — Сара удивилась такому вопросу.
Он заглянул в свой блокнот, который Сара до этого момента не замечала.
— Мелоди Хэтэуэй.
— Мы были очень близки до их развода. Сейчас уже не так, но мы до сих пор иногда переписываемся и обмениваемся рождественскими открытками. Я знаю, что она снова вышла замуж и живет где-то недалеко от Бостона.
— Трей и Мелоди были вместе чуть больше четырех лет, — сообщил детектив Джамбанко. — Вы помните, почему они разошлись?
— Не думаю, что у них была какая-то определенная причина. Они просто отдалились друг от друга.
— И между ними не было никого третьего?
Сара сузила глаза.
— Нет, ничего такого.
— Вы никогда не слышали каких-либо рассказов или слухов о том, что Трей жестоко обращался с женой?
Сара сердито покачала головой:
— Это самое нелепое, что я когда-либо слышала.
— Это значит «нет»? — переспросила детектив Дженкинс.
— Да, — ответила Сара. — Я имею в виду, это однозначное «нет».
— Вы были в курсе финансовых проблем Иена Уоррика в прошлом? — спросила детектив Дженкинс.
Сара сделала глубокий вдох.
— Иен никогда не пытался этого скрыть. У него были проблемы с кредитками и студенческими займами, ему пришлось объявить себя банкротом. Ему было двадцать четыре, детектив.
— Как я понимаю, ваш муж в молодости сам испытывал некоторые проблемы, — сказал детектив Джамбанко.
— О чем это вы? — спросила Сара, чувствуя, как по спине у нее побежал холодок.
Детектив сверился с записями.
— Он провел десять дней в Абердинской исправительной колонии за нападение при отягчающих обстоятельствах и повреждение имущества. Два раза попадал в реабилитационный центр. Первый в 1997-м, второй в 1999-м.
Сара почувствовала, что с нее довольно.
— Мой муж не пьет уже двадцать лет, детектив, — сказала она, вставая. — Я не знаю, зачем вы откапываете всю эту грязь на Кена и его друзей вместо того, чтобы ловить человека, который напал на ту девушку, но я с вами закончила. Если у вас будут еще вопросы, можете связаться с моим мужем.
И, сказав это, Сара зашла в дом, закрыла за собой дверь и заперла замок.
— До сих пор не могу поверить, что ты захлопнула дверь у них перед носом, — проговорил Кенни, ухмыляясь.
— Я бы не сказала, что именно захлопнула.
Он сел рядом с ней на диван, поставив тарелку с сыром и крекерами себе на колени.
— Я горжусь тобой, милая. Спасибо, что заступилась.
— Они не должны были задавать такие вопросы. Какой в этом смысл? Понятно же, что никто из вас не имел никакого отношения к исчезновению той девушки.
Кенни взял пульт и переключил на «Ночной футбол по понедельникам».
— Думаю, это просто часть расследования. Они проверяют прошлое каждого.
— Но почему именно вы трое? И зачем спрашивать об этом меня? Почему не поговорить с вами напрямую?
Он пожал плечами.
— Не знаю. Я писал Трею и Иену, и оба ответили, что полиция на них никак не выходила. Иен серьезно перепугался.
— Клянусь, они вели себя так, будто пытались вывести меня из себя или вроде того.
— Что ж, ты хорошо справилась. Сомневаюсь, что они еще тебя побеспокоят.
Сара откинулась на диванные подушки. Рядом с мужем она казалось совсем маленькой.
— Мне было очень страшно, Кенни. Я боялась, что они заговорят о... ней.
Кенни наклонился вперед и переставил тарелку на кофейный столик. Затем приглушил звук телевизора и повернулся к жене.
— Прости, крошка. Я должен был это предвидеть.
— Вряд ли я выдержала бы, если бы они это сделали. — Она была готова расплакаться.
Кенни взял ее за руку.
— Послушай меня. Они никак не могли об этом знать. Это случилось давно. Один раз. И никогда не повторится. Ты ведь это знаешь, верно?
Сара ничего не ответила, только кивнула.
— Я люблю тебя, Сара Линн Такер. И только тебя.
По ее щеке скатилась одинокая слеза.
— Я тебя тоже люблю. Очень-очень.
Он осторожно вытер слезу пальцем.
— Просто помни: мы не сделали ничего плохого. Мы не слышали, как она звонила в дверь, иначе мы бы...
— Это я и сказала парню на улице, — ответила Натали, заходя в гостиную. Она плюхнулась в кресло и задрала ноги.
— Какому парню? — спросила Сара, мгновенно насторожившись.
— Не знаю. Просто какому-то парню.
— Что значит «просто какому-то парню»? Что ты делала на улице в темноте? Разве мы не сказали тебе...
— Ой, да ладно, — отозвалась Натали, косясь на мать. — Папа сказал загнать велик в гараж, что я и сделала.
Сара зыркнула на мужа. Сначала тот ужасный кошмар, потом неожиданный визит детективов, а теперь еще и это.
— Прости, — сказал он. — Я не подумал.
Она повернулась к дочери.
— Это был репортер?
— Я откуда знаю? На нем не было бейджика, где написано: «Я — репортер», если ты имеешь в виду это.
— Не умничай, Натали.
— Я не умничаю. Что ты на меня набросилась? Я только убрала велик, и какой-то парень подъехал и спросил, я ли Натали Такер, и еще пару вопросов задал.
— Господи, — проговорила Сара, ощущая подступившую тошноту.
Кенни поднялся с дивана и направился в кухню.
— Куда ты собрался? — спросила она.
— Звонить в полицию.
Дежурный полицейский, с которым говорил Кенни, не смог связаться с детективом Дженкинс, зато через пятнадцать минут Кену перезвонил детектив Джамбанко.
Кенни рассказал о случившемся, и детектив попросил включить громкую связь и позвать Натали. Представившись девочке, детектив Джамбанко стал пошагово проходить с ней всю историю, особенно побуждая вспоминать важные детали. Как он выглядел? (темные волосы, крупный нос, мускулистые руки). Какая у него была машина? (кажется, красный «Мустанг», но мог быть и черный «Корвет»). Еще что-нибудь можешь вспомнить? (от машины несло сигаретным дымом, а на дверце была большая вмятина). Но при этом он совершенно не давил на девочку.
