— Чего ты там прятался? Где Иен и Трей?
Мы бросили Иена, потому что он вел себя как придурок. А потом разделились. Где Трей, я не знаю, черт возьми. — Крейг встал и, пошатнувшись, был вынужден снова опереться на забор, чтобы восстановить равновесие.
— Господи, Кенни, ты прямо питбуль.
— Прости, — извинился Кенни, все еще с диким блеском в глазах. — Я испугался.
— Это ты так испугался? — изумился Дэвид, пытаясь выдавить улыбку. — Не хотел бы я увидеть, как ты злишься.
На заднем крыльце дома зажегся свет. Дверь в задний двор открылась, и пожилая женщина в бигуди высунула голову и помахала им кухонной лопаткой.
— А ну, ребята, убирайтесь с моего двора, не то я полицию вызову!
Мужчины побежали прочь. Их смех эхом отдавался в тишине осенней ночи.
Кенни заехал на подъездную дорожку и выключил двигатель. Шишка у него на лбу выросла размером с мячик для гольфа, а костяшки пальцев распухли от ударов, которые он нанес другу по лицу, и покрылись синяками, но он все равно ухмылялся, будто малый ребенок. Ночь, несмотря ни на что, выдалась веселая.
Когда они вернулись к Иену домой, Трей уже сидел на крыльце и ждал их. У него была своя история злоключений: в ней фигурировала пара кровожадных пуделей. Когда Дэвид назвал ее чушью, Трей предъявил в качестве доказательства свои рваные штаны. Через пятнадцать минут показался Иен, злой как черт, и бросился обвинять Трея и Крейга в несоблюдении субординации. Но немного смягчился, когда узнал, что благодаря Кенни у Крейга опухла губа и, по-видимому, всплывет синяк.
Кенни вышел из пикапа и взглянул на дом Тома Карпентера. В окнах было темно. Он щелкнул автоматическим замком на брелоке и поднялся на крыльцо. Собравшись вставить ключ в замок, Кенни увидел листок бумаги на коврике у двери. Он нагнулся и поднял его. Это оказалась одна из множества листовок с надписью: «Вы знаете эту женщину?», которые полиция распространила по всему городу и новостным медиа.
Кенни сложил листок пополам, сунул в задний карман и во шел в дом.
Лишь спустя некоторое время, лежа в постели в темноте, он подумал, не оставили ли ему эту листовку как предупреждение.
Четверг.
Когда Кенни мыл руки после обеда в учительской уборной, дверь открыл Чарли Финниган, учитель химии, который сообщил:
— Слышишь, Кенни, тут к тебе какая-то женщина. — И, уже повернувшись, чтобы уйти, замешкался и добавил: — Мне кажется, она из полиции.
— Спасибо, Чарли. — Кенни быстро высушил руки и, с неприятным ощущением внутри, вышел в комнату отдыха. Там за столиком в углу его поджидала детектив Дженкинс.
— Все в порядке? — спросил Кенни, усаживаясь напротив.
— Ну и шишка у вас, — заметила она, касаясь собственного лба. — Что случилось?
— Это мы повеселились с друзьями. Такая глупость!
— Вам следует быть осторожнее. Вы уже не подросток, мистер Такер.
— Моя жена мне постоянно это говорит.
— В любом случае простите, что беспокою вас в школе, но у нас в деле случился прорыв, и он, в общем, косвенно касается вас.
— Меня? — переспросил Кенни удивленно. — Что случилось? Вы ее нашли?
Детектив покачала головой.
— Местонахождения женщины с видео мы не выяснили, но узнали, кто она.
— Это же прекрасно, да?
— Сейчас я поделюсь с вами некоторой информацией, но попрошу пока ее не распространять, — проговорила она, доставая блокнот. — Вы можете рассказать об этом жене, но больше, пожалуйста, никому. Мы даже прессе этого не передавали.
Кенни кивнул:
— Конечно.
— Сегодня утром нам позвонил мужчина, который назвал себя отчимом этой женщины. Мы с детективом Джамбанко встретились с ним и можем это подтвердить.
— Хорошо.
— Ее зовут Кэтрин Моррис, ей двадцать восемь.
— На видео она выглядит моложе.
— Она долгое время живет в Балтиморе, Мэриленд.
— Это всего в полутора часах отсюда, — сообщил Кенни, озвучив очевидное, и сразу почувствовал себя глупо.
— Ее отчим живет в Дельте, Пенсильвания. Он не видел мисс Моррис несколько лет.
— То есть он не знает, что с ней случилось? Или что она делала в Хановере?
— Не знает, к сожалению.
— Но какое отношение все это имеет ко мне? — спросил Кенни.
— А вот здесь становится интересно. — Детектив снова уставилась в свои записи. — Вы помните своего ученика, у которого преподавали несколько лет назад, по имени Рэнди Джефферсон?
Кенни на минуту задумался. Имя казалось знакомым, но ни лица, ни прочих деталей он вспомнить не мог.
— Это было до того, как вы начали преподавать в Харфордской дневной школе, — продолжила детектив. — Когда работали в Саут-Хиллз.
Кенни покачал головой.
— Простите. Имя знакомое, но не более того.
— Вы уверены, мистер Такер?
— Пожалуй, — сказал Кении. — За эти годы у меня были сотни учеников.
Снова уставившись в блокнот, детектив произнесла:
— Рэнди Джефферсон поступил в Саут-Хиллз в 2013 году. У вас он учился в третьем семестре, вы вели у него занятия по письменной практике.
— Ну если вы утверждаете, — проговорил Кенни с растущим беспокойством.
— Мы проверили школьные записи.
— Хорошо, вы проверили школьные записи, — ответил он, раздражаясь. — Может быть, перейдете к сути? У меня урок через десять минут.
— Родители Рэнди развелись в 2010-м. Отец нигде не фигурировал, поэтому вы с ним вряд ли пересекались.
Кенни подождал, пока она продолжит.
— А с матерью, Рамоной Джефферсон, вы несколько раз виделись в Саут-Хиллз. На родительских собраниях.
— Допустим.
— Она, кстати, очень хорошо отозвалась о ваших педагогических способностях.
— Рад слышать.
— У Рамоны Джефферсон есть младшая сестра. — Детектив сделала паузу для усиления эффекта. — Ее зовут Кэтрин Моррис.
Кенни почувствовал, будто его ударили в живот.
