— Я... — А действительно, что я здесь делаю? — Хотела... поблагодарить, — наконец нашлась я.
— М?
Похоже, он и сам не помнил о причинах благодарности.
— Это ведь вы спасли меня от снега, упавшего с крыши?
— Как твоя голова? — Прохладные пальцы коснулись обнаженной шеи и скользнули вверх по волосам, туда, где еще недавно саднила рана. — Желаешь что-нибудь предложить в качестве благодарности?
Что ж за чертовщина? Воздух рядом с ним был будто напитан электричеством, а его прикосновения возбуждали желание подчиняться.
Тряхнув головой, отпрянула и повернулась к наглецу... То есть, к ректору.
— Нет. Хотелось бы ограничиться устной благодарностью.
Мужчина, возвышавшийся надо мной на целую голову, недовольно нахмурился.
— Значит, все еще не поддаешься? — пробормотал он задумчиво, будто самому себе.
— А должна?
Взгляд синих глаз стал серьезнее.
— А разве нет? Я ректор, ты студент, — голос зазвучал холоднее. — Считаешь, что не обязана даже смотреть в мою сторону, когда я говорю? — Он выдержал паузу, словно изучая мое лицо. — Почему не смотришь?
Я растерялась, разглядев, наконец, в своем маньяке-спасителе самого что ни на есть настоящего строгого ректора.
— Смотрю...
Он недовольно прищурился.
— Нет, не сейчас, — перебил раздраженно. — Тогда, в зале. Опоздала, прервав мою речь, привлекла к себе мое внимание и даже не ответила взаимностью.
Вот черт, он все-таки запомнил меня!
— Это... ну... вы наблюдали за мной?
— Сложно было не обратить внимания на твою возню в толпе неподвижных слушателей. А потом ты и вовсе уснула.
Кажется, он насмехается. Меня бросило в жар от стыда.
— Я случайно... Задумалась и даже забыла, зачем пришла в актовый зал.
— Со мной не бывает таких случайностей, — не сказал, а тихо прорычал. — Когда я говорю, все до единого слушают. Глухие читают по губам, слепые отчаянно желают прозреть, дабы уловить мой лик. Не то что спящие, мертвые просыпаются.
Казалось, ректор был вполне серьезен. Батюшки, вот это эго! Стоит у него поучиться.
— Однако не ты... — протянул он. — Что с тобой не так?
Мистер Артонт нес какую-то чушь. Что не так со мной? По-моему, проблемы явно у кого-то другого.
Ректор, будто глубоко задумавшись, коснулся моей щеки.
Ой, божечки, снова это покалывание от его пальцев!
— Еще и такая вкусная... Должно быть, ты бракованная...
Это я-то? Что еще за оскорбления такие изысканные? Я вздрогнула, разгоняя навязчивые мурашки, и резко отстранилась от руки грубияна. Вскинула подбородок, будто это помогло возвыситься над ректором, и невольно надула губы, стараясь не расплакаться.
— Я ведь уже просил не злиться.
Он бесцеремонно погладил мой подбородок, словно задабривал котенка.
Заглянула в волшебные глаза наглеца, в душе разрываясь от желания послать к чертовой бабушке или же... прильнуть к заметно потеплевшей ладони, прикрыв глаза от удовольствия.
— Любопытно, — прошептал он, тяжело выдыхая.
Нахмурился, как грозовая туча, а взгляд заметался по моему лицу.
— Что ты... сейчас чувствуешь? — спросил так, словно ему была жизненно необходима эта информация. — Я... не могу понять.
Кажется, я тоже. Что это со мной?
— Вот и славно, — отозвалась я неожиданно даже для себя самой. — Не то вам непременно захотелось бы меня… отчислить, — не удержалась в этот раз от сарказма. Откуда только смелость взялась?
Хотя какая уж там смелость? Дрожащие ноги потащили к двери в попытке ретироваться с вражеской территории.
— Что ж, я готов, — бросил ректор вдогонку.
— Что? — Я удивленно обернулась.
Ректор протягивал мне руку.
— Я принимаю благодарность, о которой ты говорила. Должно быть, следует пожать руки?
Эта навязчивая идея прикасаться к людям распространяется на всех студентов или только на меня?
Я сделала неуверенный шаг навстречу и вложила свою ладонь в его.
— Было бы куда проще, если бы ты слепо подчинилась, как все прочие, — тихо сказал он, приподняв в наглой ухмылке уголки губ. — Хотя определенно не так увлекательно… Верно, Ло-ли-та?
Снова одному ему понятные слова, и мое имя этим голосом будто дурманит сознание.
— М?
О чем он…
Тело вдруг отказало, и в следующий миг я стала падать. Снова эти чертовы искры повсюду…
Сильная рука легко подхватила меня, и я оказалась прижата к широкой груди.
— Отключилась... Значит, не Источник, — бормотал ректор. — Тогда почему же...
Вспышка в сознании, уносящая разум куда-то за пределы вселенной, не позволила дослушать непонятные размышления.
***
Какой невероятный сон... На меня вновь устремлен сверкающий взгляд синих глаз, только отнюдь не человеческих. Гигантских размеров хищник, словно сотканный из миллиардов молний, метался по тому самому столу в кабинете ректора. Зверь утробно рычал и скалился, приближаясь ко мне. Я даже не успела понять, стоит ли его бояться, как… протянула руку навстречу.
Хищник замер на мгновение, будто тоже озадаченный моим бездумным действием. Принюхался, словно оценивая добычу, а затем... доверительно сложил огромную морду на мои колени.
Его волшебная шерсть искрилась под пальцами, которые без ведома сознания принялись поглаживать голову удивительного существа.
Волшебный сон...
Ректор
— Что ж, я готов.
Я протянул руку девушке, желая проверить свои догадки. Всего один маленький разряд. Если девчонка Источник, она ничего не заметит. А если нет, то вблизи я поймаю ее.
Похоже на оправдания.
Кажется, мне даже было стыдно за то, что я собирался сделать. Но я должен проверить!
Едва увидев в своем кабинете сладкоголосую девочку, завороженно поглаживающую массивный стол, я сразу принял решение испытать ее. Но прикоснувшись к нежной коже, чуть было не передумал. Кажется, я боялся получить ответ. Что делать, если она окажется Источником? А если нет, значит, я снова испугаю ее, причинив боль?
Я могу попробовать сделать это безболезненно...
Пианистка неуверенно обернулась.
— Что?
— Я принимаю благодарность, о которой ты говорила. Следует пожать руки.
Всего один маленький разряд. Ей не должно быть больно.
